Семье учителя Юрия Пака выпало новое испытание

Семье учителя Юрия Пака выпало новое испытание - болезнь супруги Ольги. Пара рассказала корреспонденту Tengrinews.kz о том, как справляется со страшным диагнозом и какие планы строит на ближайшее будущее. 

Сейчас Юрий Пак работает управляющим в небольшом репетиторском центре Караганды. Вернуться к педагогической деятельности он так и не смог из-за судимости, но все равно нашел способ быть ближе к детям.

Юрий Пак в колонии. 21 декабря 2016 года. Фото Tengrinews.kz

"Эту работу я искал долго. Везде мне говорили, что я не подхожу по возрасту, что у меня нет опыта. Многие не верили, что я задержусь на каком-то месте из-за маленькой зарплаты. И все же я испробовал себя в нескольких местах, был даже бариста", - делится Юрий Пак.

"Сейчас нас меньше узнают на улице, но это даже хорошо. Но боль до сих пор остается. Я до сих пор учусь верить людям в погонах. Стараюсь не грести всех под одну гребенку, не обобщать. О тех событиях мы часто вспоминаем, но в памяти остались только смешные моменты. Все тяжелое забылось. Наверное, просто так легче жить, поэтому", - говорит Юрий.

Освобождение Юрия Пака. Фото Tengrinews.kz

Казалось, самое трудное позади. Но стоило семье вздохнуть свободно, как пришла новая беда - у Ольги обнаружили рак груди. Подозревать неладное она начала год назад, но подтвердился страшный диагноз только в январе 2019 года.

"Когда мы вышли из клиники, я заплакал", - признается Юрий.

"Его заклинило на том, что он может меня потерять. Когда он был в тюрьме, от рака умерла его мама, и он думал, что все повторится. Я понимала, что он смотрит на меня как на мертвую, а для живого человека это очень неприятно", - рассказывает Ольга.

"Самым тяжелым для меня было сообщить эту новость родным. Первым узнал сын Данил. Я посадила его рядом с собой. И тут у меня начался нервный смех. Он заплакал. Я постаралась ему объяснить, что умирать пока никто не собирается. Он все понял и ни разу не посмотрел на меня как на мертвую. Наверно, просто детям трудно представить, что их родители умрут. Дочери я рассказала все во время маленького путешествия в Европу. Ей было тяжело, но она тоже поняла", - рассуждает Ольга.

Сын Данил и дочь Анна. Фото из архива семьи Пак

"У меня пожилые родители. Маме 81, папе 79. От них я все скрывала до последнего. Я прошла уже три химиотерапии, у меня выпали волосы, но они ничего не знали. Я боялась, что они не выдержат. Случай представился в определенный момент. Я пришла в гости, а мама говорит: "Что у тебя за прическа, почему ты прилизанная вся". И здесь я решила, что пора рассказать. Они молчали какое-то время, а потом мама говорит папе: "Мы очень долго живем. Слишком долго".

"Через какое-то время мама попросила меня снять парик, сказала, что очень хочет увидеть меня без волос. Я не соглашалась, но она настояла. А потом говорит: "У тебя очень красивый череп".

Ольга Пак даже решилась на фотосессию без парика. Она признается, что это была попытка принять себя такой, какая есть, - слабой, беззащитной, обнаженной.

Ольга прошла несколько курсов дооперационной химиотерапии. С первых дней лечения думала, что потеряет грудь. Но в последний момент стало ясно, что ее удастся сохранить.

"Я не хотела становиться некрасивой, и это было для меня настоящим испытанием. Чтобы держаться, я сравнивала себя с амазонками, которые отрезали себе правую грудь, чтобы стрелять из лука. А перед самой операцией мне говорят, что метастазы исчезли, ничего не придется удалять. Затем на УЗИ выясняется, что и опухоль почти ушла, ее не видно. Но если не найти ее, чтобы вырезать конкретное место, то все же придется удалить всю грудь. Я не знала, как мне молиться. Господи, пусть опухоль найдут? Это глупо. Пусть не найдут? Тоже странно. Но в итоге все обошлось", - говорит Ольга.  

Юрий с детьми в Алматы. Июль 2019 года

Сейчас Ольга Пак возвращается к прежней жизни. Она все еще проходит курсы послеоперационной химиотерапии, но на третий-четвертый день после нее спешит на работу.

"Физически это тяжело, потому что иногда я тяжело отхожу. Но нужно двигаться, сидеть на месте невозможно", - говорит она.

"Дети, конечно, из-за всех этих историй очень повзрослели. Данила, например, уже не надо просить убраться или помыть посуду, он сам все делает, очень помогает нам. Аня учится на втором курсе факультета журналистики, параллельно работает и полностью себя обеспечивает. Она одна из немногих в моем окружении, кто действительно знает, чего хочет, и идет к этому. Я испытываю глубокое удовлетворение, глядя на них", - говорит Юрий Пак.

Выпускной Ани Пак. Фото из архива семьи

"Из-за всех этих событий мы стали как будто ближе друг к другу. И круг общения изменился. Некоторые из тех, которые казались друзьями, исчезли. А те, с кем обменивались сообщениями раз в год, вдруг стали очень близкими. Они готовы поддержать нас в любой ситуации", - говорят супруги.

Недавно Юрий снова обратился к верховному судье с просьбой встретиться.

"В прошлый раз наше кассационное ходатайство отклонили, сказали, что не видят причин для пересмотра дела. Хотя у нас было два новых документа. Один - из компании Samsung с подтверждением того, что мой телефон технически не мог переключиться с одного звонка на другой. Второй - заключение независимых московских экспертов о том, что голос на записи принадлежит не мне", - говорит он. 

Учитель Юрий Пак продолжает бороться за свое имя, но в то же время признается, что сейчас для него на первом месте - благополучие семьи.

"Главное, чтобы Оля была здорова. Чтобы у детей все складывалось так, как они хотят. Чтобы мы все были рядом и поддерживали друг друга". 

В 2016 году карагандинский учитель Юрий Пак был приговорен к двум годам колонии за лжетерроризм. По версии следствия, он позвонил в ДЧС и полицию и сообщил о бомбе, якобы заложенной в ЦУМе. Юрий Пак представил суду результаты нескольких фонологических экспертиз, но так и не смог доказать свою невиновность. В июне 2017 года учителю заменили оставшийся срок на штраф и отпустили на свободу. В октябре 2018 года Юрий подал кассационную жалобу в Верховный суд, но оправдания так и не получил.