Наш дед - Кушкарбаев Сабир Кушкарбаевич - прожил долгую и честную жизнь. Он работал на разных должностях, вырастил 5 детей, имеет 10 внуков, 5 правнуков.
Был участником ВОВ и всегда этим гордился, после него осталось множество наград и эти воспоминания. "У меня особых подвигов не было, описываю по памяти: с 1934 по 1942 год учился в Актюбинске в казахской средней школе №6. В 1942 году в июле был призван в ряды Советской армии и был зачислен курсантом во 2-е Бердычевское пехотное училище в Актюбинске, во 2-ю роту, 2-й взвод. Командиром роты был Самборский, а взводом командовал Черныш. После 3-4 месячного обучения 2 ноября 1942 года нас отправили в Тамбовскую область, где сформировались вместе с моряками из Владивостока. Я был определен автоматчиком полковой роты 4-го стрелкового полка 98-й дивизий 2-й армии, командиром роты был, кажется, Беляев. Первый бой принимали под Сталинградом в деревне Громославского, в Верхней и Нижней Кумской, где держали оборону. В конце декабря немцы наступали с большим количеством танков, но наш полк сражался упорно. Мы перешли в наступление, отбив атаку врага, прорвав линию фронта на нашем направлении и двигались вперед. День и ночь находились в степи, окопавшись в снегу вели наступательные бои, гнали фашиста, но они, отступая, сопротивлялись в населенных пунктах, которые мы занимали. В это время я и несколько автоматчиков большинство находились при штабе полка или дивизии, не помню где, вели гарнизонную службу, т.е. охраняли штаб. Во время наступления в городе Котельников я получал первое легкое ранение в левое бедро ноги 29 декабря 1942 года. Из госпиталя в Ленинском я попал в какую-то часть, где нас обучали быть огнеметчиками, это под Ростовым на Батайске. Жили мы в частных домах под сильной бомбежкой врага. Однажды к нам пришел один офицер с 4-го полка, я его на лицо хорошо знал, национальность вроде таджик, не русский. Его цель приезда - набрать людей для вновь формировавшейся бывшей 98-й дивизии. И мы несколько человек пешком пошли в какой-то поселок недалеко от Донбасса Ворошиловградской области, здесь я был снова зачислен автоматчиком полковой роты 86-й гвардейской дивизии. Это было в 1943 году примерно апрель, май месяц.
Через некоторое время после окончательного формирования наша дивизия двинулась вперед для сражения и уничтожения немецких захватчиков. Я был сперва красноармейцем, затем командиром отделения полковой автоматной роты и личным адъютантом-связным командира роты 260-го стрелкового полка 86-й гвардейской дивизии. Как-то наша рота автоматчиков прочесала поле заросшее кукурузой, осколками взорвавшегося снаряда был убит наш командир роты, фамилию не помню, а в моем вещевом мешке оказалось сквозное осколочное отверстие. Еще помню, что мы, автоматчики, сидели в траншеях на расстоянии от немецких позиций в 200 метров, разговоры были слышны нам и им. Сами немцы подползали к нам, но мы их не подпускали очередями из автомата, на рассвете видели их убитыми возле наших траншей. Однажды ночью с левого фланга траншеи, где я сидел крайним, подбежал один солдат, я спрашиваю пароль, он не ответил, не теряясь, из автомата даю очередь, а утром смотрю - этот солдат был немецким и лежит убитым из моего автомата.
За рекой Миус в какой-то деревне было 3 пулеметных точки врага. На рассвете командир роты (другой после смерти первого), собрав роту, сообщил, что по приказу командующего наша рота должна уничтожить, ликвидировать эти 3 пулеметные точки врага. Мы автоматчики, распределившись по точкам огневым, поползли к ним, в это время со мной рядом был старшина роты, он лежал долго не двигался. Я подполз и говорю шепотом "старшина, давай двинемся дальше, а он молчит, поднимаю его голову, а он уже убит, весь в крови". Затем был ракетный сигнал, а мы все одновременно пошли в атаку по пулеметным огневым точкам, забросали гранатами, огневые точки были ликвидированы и на этот раз из роты остались живыми только восемь автоматчиков, в т.ч. и я. После чего нас 8 автоматчиков представили к награде - орден Красной звезды, но я лично этого ордена не мог получить и до сего времени не имею.
А если подробнее, то дело было так: нас 8 автоматчиков расставили между батальонами по 2-3 человека там, где враг готовился к наступлению. Деревня была заполненным вражескими танками "Тигр". На рассвете трое автоматчиков стояли у балки, чтобы не пропустить врага. К нам направились два солдата со стороны деревни, где стояли вражеские части. Они шли прямо на нас, я говорю своим: "давай подпустим поближе и сами пойдемте на встречу к ним". Подошли, остановились в нескольких метрах от них, смотрю вроде наши, задал вопрос: "кто вы такие, пароль?". И они ответили все правильно, показали документы. По их рассказам, они с той дивизии, которую мы заменили и эта дивизия пошла на формирование. Поэтому мы поверили и пропустили их в наш тыл. Через некоторое время эти два солдата вернулись обратно и направились в сторону деревни, где стоят немцы. Мы догадались, что они были власовцами, перешедшими на сторону немцев, их документы были фальшивыми, т.е. они ходили на разведку. Когда они направились в сторону деревни, им навстречу вышли еще двое солдат. Стояли, что-то говорили, руками махали по сторонам. В этот момент я на расстоянии 300-400 метров пустил очередь из автомата ППШ. После этого немцы начали артподготовку, пошли танки "Тигр", за ними пехота, до нас уже было близко. Я послал одного автоматчика в штаб батальона, узнать положение, потому что у балки стоим только мы - трое автоматчиков. Оказывается наша часть (батальон) по приказу командующего отступал и про нас автоматчиков забыли. Мы трое по траншее побежали на левый фланг. Подбежали, а в траншее сидят 15-20 наших солдат. Я говорю им, что немцы пошли в наступление вот-вот уже приближаются, почему вы тут сидите, хотите в плен попасть что ли, нас окружают. В это время выскочил младший лейтенант и хотел стрелять в меня. Я подставил автомат и говорю, что здесь 71 патрон, только зарядил. Остальные сидящие солдаты повскакивали: "Стойте! В своих же стрелять?! Если будет возможность, то давайте выйдем из положения, с таким количеством мы не удержим данное наступление врага". Тогда я скомандовал "За мной!" и побежали мы по траншее короткими перебежками вперед, немцы начали сзади стрелять из автомата. Оставшихся наших в траншеях солдат некоторых и этого младшего лейтенанта взяли в плен. Появились немецкие самолеты-бомбардировщики и истребители "Мистершмит". Когда немцы стреляли, мне попала пуля в правую ногу. Это было 31.07.1943 года. Кто куда делся, не помню, были раненные и убитые. Я хромал, бежал и попал в другой санбат, т.е. санбат нашего полка потерял. Не мог попасть снова в свою часть и вот поэтому орден Красной звезды не получил. Затем через несколько дней (около месяца) нахождения в санбате, несмотря на то, что у меня рана полностью не зажила, я снова пошел в бой. Я был уже не автоматчиком, а стрелком 86-й гвардейской дивизии. И третье тяжелое ранение в левую кисть руки получил 28.08.1943 года во время наступления под городом Сталино. Находился в госпитале Хасавюрта Дагестанской АССР, после которого как негодный к строевой службе, работал на заводе в тылу".
Запись от 21.06.1981 года
