Джапинов Кыстаубай. В самом начале войны он был призван на фронт рядовым, прошел всю войну, попал в плен в апреле 1945 года, скончался в плену от тяжелой болезни 12 июля 1945 года и был захоронен на кладбище Цшепа II лагеря Цайтхайн (современная территория Саксонии, Германия).
В 2018 году нам с супругой удалось посетить Мемориал того самого лагеря для военнопленных Цайтхайн.
"…В годы Второй Мировой Войны Вермахт планировал построить 30 лагерей для военнопленных по всей оккупированной Германией территории с вместимостью около 30.000 человек каждый. По разным данным в годы войны в немецкий плен попало около 5 миллионов советских военнослужащих, из которых не выжило 3 миллиона. 12 июля 1941г. на вокзал Якобсталь прибыл первый эшелон с советскими военнопленными. Первоначально лагерь представлял собой огромный участок земли, обнесенный лишь колючей проволокой. Пленным пришлось рыть себе норы, чтобы укрыться от непогоды. Лишь через год, летом 1942года была создана соответствующая инфраструктура. Однако очень скудное питание, нехватка элементарных жилищных условий, санитарных норм, а также отсутствие медицинского обслуживания привели к катастрофическим последствиям.
В первый год в лагере из 10.000 человек осталось около 3.000. Верховным командованием вермахта (ОКВ) были нарушены Женевская и Гаагская конвенции, было отказано в помощи военнопленным Красному Кресту. В "Инструкции по охране советских военнопленных" от 8 сентября 1941 г. было указано "Беспощадно принимать меры при любых признаках сопротивления или непослушности! Беспощадно применять оружие для подавления сопротивления. При побеге военнопленного сразу же (без предупреждения) стрелять, стараясь попасть в цель…". Установленными пайками – особенно в 1941-1942 гг. – при полном осознании вытекающих из этого последствий Вермахт целенаправленно шел на предание голодной смерти тысячей людей. Советские солдаты и офицеры умирали от голодной смерти, от разных болезней. В лагере началась массовая эпидемия сыпного тифа, туберкулеза и дизентерии. Не хватало питьевой воды. Пленные пили воду прямо из луж. До окончания войны Цайтхайн оставался лагерем смерти для советских военнопленных. 23 апреля 1945 г. части Красной Армии освободили лагеря для военнопленных Цайтхайн и Мюльберг. Многие из бывших узников Цайтхайна еще через многие месяцы после освобождения умирали от последствий плена. По разным данным на территории лагеря Цайтхайн было захоронено более 30.000 человек."
Конечно, к поездке я готовился заранее и большую половину знал. Нашим гидом была Нора Манукян. Мы разглядывали ложки, найденные после раскопок захоронений, различные фляжки и котелки. Пленные приторачивали их себе на пояс, чтобы не потерять. Некоторые вырезали во фляжках большое отверстие и использовали потом как тарелку. Трудно представить то, что они ели и пили тогда. Замученные, голодные и промерзшие, больные и немощные, полураздетые и дряхлые, оставленные на произвол судьбы, под зорким оком Вермахта, наши солдаты рисовали, мастерили из подручных средств различные поделки, чтобы потом их обменять на еду. Осмотрев экспозицию, просмотрев редкие кадры из альбомов, предательский ком подкатил к горлу. Мне стало невероятно тяжело, сердце щемило от тоски и боли. Я еле сдерживал слезы. Некоторое время я не мог прийти в себя, лишь тихий голос нашей рассказчицы вернул меня в реальность. Она говорила о том, что необходимо посмотреть в базе данных Мемориала данные о нашем предке, возможно, сохранилась его карточка. Потратив некоторое время на поиски, Нора с сожалением сказала, что абсолютно никаких данных о нашем прадеде нет. Дело в том, что лицами НКВД были изъяты все карты и данные на погибших и умерших в плену Цайтхайна после Дня Победы. Пообщавшись еще немного с Норой, и, узнав как добраться до самого кладбища, мы поблагодарили нашего гида и экскурсовода, которая по чистой случайности оказалась в воскресенье в Мемориале, выехали на трассу и направились в сторону деревушки Цшепа.
Некоторое время мы опять плутали. Случайно заехали в небольшой лесок, пытаясь отыскать следы кладбища, но обнаружили лишь старый и заброшенный склад. Когда, наконец, мы увидели огромную плиту-указатель с крестами, поняли куда нам дальше направляться. Проехав буквально еще несколько сот метров по проселочной дороге, увидели двух туристов-немцев, изучающих фотографии на мемориальном стенде. Какая-то сила несла мои ноги к первому попавшемуся гранитному камню и вдруг супруга тихонько толкнула меня в плечо. Прямо в самом центре я увидел знакомое имя и не верил своим глазам. Посидев немного возле монумента и прочитав молитву за упокой нашего прадеда, мы с супругой направились к машине. В сторону Дрездена ехали молча, почти не говорили. Волна эмоций, буря сожалений и разных мыслей терзали мою душу…"
