Шедловский Василий Викентьевич (Викторович) родился 25 сентября 1925 года.
Василий Викентьевич Шедловский - ветеран Великой Отечественной войны, подполковник запаса, кандидат медицинских наук. Свой воинский путь он начал, совершая многокилометровые пешие переходы с полной выкладкой: скатка, вещевой мешок, винтовка – стандартный набор пехотинца. Так, пешим ходом, да еще с радиостанцией весом около 14 кг "за плечами", Василий Викентьевич дошел с боями до города Лиепая под Ригой, где и встретил Победу – Победу советского народа в Великой Отечественной войне. С точки зрения вечности все это было не так уж и давно…
Как-то, в интервью газете "Индустриальная Караганда" Василий Викентьевич сказал: "Меня судьба хранила". Похоже, в этой краткой фразе заключается большая правда, так как он всей жизнью заработал, заслужил такое покровительство судьбы. На фронт Василия Шедловского мобилизовали в феврале 1943 года. Вначале он служил в отдельной роте связи 46-ой гвардейской стрелковой дивизии, затем стал радистом – пеленгаторщиком 56-го отдельного полка связи 4-ой ударной армии, вошедшей в августе 1944 года в состав 1-го Прибалтийского фронта. Василий Шедловский, после ускоренных курсов радистов попал в окопы на передовой линии фронта, когда ему еще и восемнадцать лет не исполнилось. По его словам, именно тогда помощь бывалых солдат, их мудрость, находчивость и смекалка помогали молодым бойцам приобрести необходимые на войне навыки и адаптироваться к фронтовым условиям. В это время ему приходится заменить погибшего радиста и в составе разведгруппы, ходить за "языком" в тыл противника. Была и переправа через реку Даугава, когда за мужество и за выполнение поставленной задачи, он был представлен к высшей солдатской награде – медали "За боевые заслуги". Такую награду вручали солдатам за умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению боевых задач. А задача была – переправиться под шквальным огнем противника на противоположный берег реки Даугава, закрепиться там и передавать по рации донесения командованию, сообщать, как происходит расширение плацдарма. Вот как сам Василий Викентьевич говорил об этом в своих воспоминаниях: "В составе войск Первого Прибалтийского фронта мне довелось принять участие в форсировании реки Даугава. Немецкие части закрепились на левом берегу, создав здесь усиленную оборону. Нашей задачей было переправиться до прихода основных сил нашей дивизии, чтобы обследовать обстановку левого берега и занять оборону плацдарма. Место, выбранное для переправы, было покрыто густым лесом. В течение нескольких дней к определенному месту реки шло беспрерывное стягивание всевозможной боевой техники. Здесь собрались все воинские части, все танки и самоходные артиллерийские установки, которые должны были форсировать Даугаву. Саперными частями к тому времени были скрытно подготовлены понтоны для наведения переправы. Затем началась артподготовка. Это значит, что по позициям противника одномоментно начинают бить со всех орудий, катюш, минометов, танков и пушек разного калибра. Стоит сплошной, непрерывный рев тысячи орудий и это продолжается часа два-три, три-четыре. Приятно было слышать этот звук возмездия. Такая гордость была за силу и мощь наших войск! Затем залпы орудий частично утихают и появляются наши штурмовые самолеты. Тем временем саперы собирают понтонные мосты. И начинается переправа – "берег левый – берег правый". Затем по наведенным переправам в прорыв шла боевая техника, танки, пушки солдаты. Тем временем идут в ход запасенные шлюпки, лодки, лодочки, в которых переплавлялась основная часть пехоты. Использовались и подручные средства в виде сколоченных досок от ящиков для доставки минометов, плоты и просто бревна. Мне вместе с рацией было приказано перебраться со взводом армейской разведки в первой шлюпке еще до отправки основных наших сил. Предупредили сразу - если рядом ударит снаряд и ты свалишься в воду, то хватайся за доски, за ближайший плот и греби, толкай его вперед. Наше перемещение прошло благополучно. Пока разведчики узнавали что к чему, я окопался, развернул радиостанцию, установил связь с командованием и стал ждать донесения разведчиков. Как проходила дальнейшая переправа, я видел с противоположного берега реки. Левый берег имел немецкие оборонительные сооружения, которые наша артподготовка не сумел полностью разрушить. Наша переправа не осталась незамеченной. С немецкой стороны начался ответный артобстрел. Появились и немецкие самолеты, которые стали бомбить переправу. В небе над Даугавой разворачивалось настоящее воздушное сражение между нашими "ястребками" и подлетевшими "мессерами". Это была грандиозная боевая операция, которая выглядела как неимоверно огромная сцена драматического театра. Это было величественное, могучее и страшное зрелище. Когда рядом с тобой разрывается снаряд, обдавая брызгами это нормально, это война. А вот когда такой снаряд попадает в соседний "понтон" и ты видишь, как погибают твои товарищи, с которыми ты только что разговаривал – это чудовищно! Но при этом возникает не чувство страха, а ярости и ненависти к врагу. Прямым попаданием была разрушена часть понтонов. Люди и техника шли на дно. Саперы упорно восстанавливали разбитую переправу. Наконец-то появился связной. Он принес текст донесения, в котором сообщалось, что противник интенсивно отступает, и указывались координаты наибольшего скопления вражеских войск. Сведения были переданы моментально, четко, с подтверждением правильности приема. Для командования эти данные оказались крайне важны. Они позволили скорректировать огонь наших зениток. Части, что успели переправиться, заняли оборону, а потом перешли в наступление. Протяжный рев моторов воздушного боя приутих. Его сменил стрекочущий звук зениток. Противник уже не мог ответить с суши серьезным огнем и, видимо, рассчитывал сорвать переправу лихорадочной бомбежкой с воздуха. Не удалось! Переправа шла полным ходом. Наша разведрота снова двинулась вперед, преследуя врага. В этом сражении погиб мой помощник, носивший блок питания. Какое-то время мне пришлось самому нести и радиостанцию и блок питания, а с таким грузом далеко не уйдешь! Потом командир выделил мне в помощь солдатика. По военному уставу радиостанция и шифры к ней не должны были попасть к врагу. На такой случай у меня была запасная граната, которой надлежало взорвать шифры и станцию. К счастью, граната мне не пригодилась. Благодаря мужеству наших солдат, радиосвязь, которая была так необходима в этот момент наступающим частям, была полностью обеспечена. В конце операции, командир разведгруппы похлопал меня по плечу и сказал: "Спасибо, парень". Через несколько месяцев мне и еще нескольким солдатам и офицерам, довольно буднично, прямо в поле вручили боевые награды. У меня это была медаль "За боевые заслуги"."
К двадцати годам Василий Викентьевич досыта хлебнул из горькой фронтовой чаши, пройдя с кровопролитными боями от Великих Лук до Портового города Лиепая.
Переправа, переправа
Берег левый, берег правый
Снег шершавый,
кромка льда Кому память,
кому слава Кому темная вода…
Эти и другие строки из поэмы Твардовского "Василий Теркин" Василий Шедловский знал наизусть. Чувствовалось, что в них он слышал значительно больше, чем мы, знавшие о войне лишь понаслышке. Почти пятьдесят послевоенных лет понадобилось, чтобы как-то сгладились его переживания о тех годах. Сгладились настолько, чтобы он смог заново читать военные книги, смотреть фильмы о войне и хотя бы иногда делиться о ней своими мыслями. Его воспоминания, особенно те, что относятся к периоду Великой Отечественной войны, – это довольно скупые строки о себе. Но сколько за ними стоит напряженного труда, тяжелой, мужской работы, столько усилий над собой, столько личного мужества… Такие стороны характера как отвага, находчивость, смекалка у людей не появляются внезапно. Многое из этого идет с самого детства, зависит от воспитания, живого примера родителей, компетентности преподавателей, полезных книг и иных факторов. Порой, на то, чтобы совершить честные поступки даже в наше время, тоже требуется немалое мужество. Хочется, чтобы сегодняшняя молодежь, читая о поколении фронтовиков, одним из ярких представителей которого является Василий Викентьевич Шедловский, попыталась вникнуть в мотивы героических свершений, почувствовать всю силу любви к Родине этих людей, беззаветно преданных своей стране. В 1945 году армия для Василия Викентьевича не закончилась. Еще пять лет он продолжал служить в армии, мечтал стать офицером. Но тут подвела графа "Национальность" в биографии. Его родители в 1938 году были высланы в Казахстан из села Ярмолинцы Каменец-Подольской области. Из Казахстана (Рузаевским РВК Кокчетавской области) он и был призван в армию. В 1950 году сержант Шедловский после демобилизации приехал в Караганду и поступил в Карагандинский медицинский институт, который окончил через шесть лет с отличием. Тогда же он пришел невропатологом в областную больницу и лечебно-профилактический сектор Карагандинского областного отдела здравоохранения. За годы работы в Караганде жизнь Василия Викентьевича Шедловского пополнилась огромным профессиональным опытом, отрядом учеников, армией пациентов. Его хорошо знают и помнят до сих пор как отличного невропатолога, к которому часто обращались за советом и консультацией младшие коллеги. Все последующие 30 лет Василий Викентьевич проработал на кафедре нервных болезней КГМИ, там же защитил кандидатскую диссертацию. Василий (Вацлав) Викентьевич был очень скромным человеком. О себе говорить не любил, и постоянно принижал свои заслуги, как в военной, так и мирной жизни. Рассказывать какие-то истории о себе он мог лишь под воздействием нахлынувших воспоминаний. Они обычно подступали в мае, перед Днем Победы, когда с экрана телевизора входила в дом та давняя, но незабытая война. "Хочу преклониться перед тем поколением, из рук которого мы получили спасение, возможность спокойно работать, растить детей, внуков, – сказала Гульджан Ахмеджановна Жанайдарова, бывшая заведующая кафедрой, – он и на работе чудесный человек, и в быту. Не преувеличу, говоря, что он – Человек. Именно так – с большой буквы". Его спокойный, уравновешенный характер, интеллигентные манеры, глубокое знание своей профессии, вдумчивый подход к каждому пациенту известны очень многим. Именно поэтому лечились у него сами врачи, их родственники и их друзья. Нередко к нему приходили люди, потерявшие надежду найти причину своей болезни. И он ставил правильный диагноз. По отзывам его пациентов, они уже во время приема начинали себя чувствовать лучше. "Лечит даже слово, – убежден Василий Викентьевич, – лечат внимание и подробное, доходчивое объяснение самой болезни и способа выхода из нее…".
Валентина Николаевна Третьяк, коллега Шедловского, невропатолог рассказывала о нём: "Он очень скромный человек. И о себе привык говорить мало. Склонен, скорее, более принижать свои заслуги в военных и мировых делах, но никак не выпячивать. И долгое время мало кто знал, работая с ним рядом, что он – фронтовик. Потому что он никогда не рассказывал о себе, о своей военной фронтовой жизни. А с Василием Викентьевичем мы много лет работали вместе. Это уже позже, когда начали чествовать фронтовиков в 80-х годах, тогда мы узнали о нем потрясающие вещи, а что-то он по нашей просьбе вспоминал. Мы-то были молодые. Он вообще необыкновенный человек. И я благодарю таких, как он, и его персонально, за жизнь, за возможность получать образование, за свет вокруг, за любимую работу – это все сберегли для нас эти люди, которые не позволили нам стать фашистскими рабами".
Баймуханов Ренад Маратович - один из его учеников, ныне известный врач невропатолог , говорил так о нем: "Есть ещё одна особенность, которую в общении с нашим Вацлавом Викентьевичем можно было подчеркнуть – это способность его дать пример самоуважения любому, с кем он общался. Это редкостное качество. Ведь по-настоящему мы уважаем только таких людей, от общения с которыми начинаем уважать себя сами. Вот эту особенность нашего Учителя я бы поставил бы, пожалуй, на первый план, хотя и упоминаю о ней в последнюю очередь – способность дать каждому почувствовать, что он человек, и ему всегда найдется, за что уважать себя, если он только будет оставаться самим собой. В городе Караганда работает довольно значительный отряд невропатологов, большинству из которых посчастливилось быть учениками и соратниками Василия Шедловского, слушать его лекции, учиться у него высокому искусству врачевания, доброте, любви к людям… Яркая, замечательная жизнь Василия Шедловского, полная титанического труда, неувядаемой энергии, исключительного сохранения физического и духовного здоровья, ясности и глубины интеллектуальных возможностей и способностей, является достойным образцом не только для нынешних, но и для будущих поколений студентов и врачей. Я, Баймуханов Ренад Маратович, один из его учеников, думаю, что Василий Шедловский, подводя итоги на разных этапах своей жизни и деятельности, был ими в целом удовлетворен. Ему удалось реализовать свои способности, превратить службу в служение, оставить любовь и благодарность людей. Это, наверное, и составляет формулу счастья. И утешает мысль, что судьба не обделила нас общением с этим мудрым и благородным человеком".
Шедловский Василий Викентьевич ушел из жизни 23 марта 2014 года. Книгу с воспоминаниями Василия Викентьевича, Карагандинский Государственный Медицинский Университет (бывший КГМИ) напечатал к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, в 2015 году. Считаю, что подвигом Шедловского Василия Викентьевича были все годы, проведенные им на фронте, да и вся его жизнь…
