Знаете, как ставят диагноз грудничкам?
Знаете, как ставят диагноз грудничкам? Их обычно привозят ночью, плачущими на все отделение. Для хирурга главное – исключить инвагинацию. Это грозный диагноз, когда кишка "нанизывается" внутрь себя, как снятый чулок. Вызывает острую боль, схватки. Рентген и прочие возможности есть, конечно, но сначала нужно осмотреть и пощупать. А как? Он или она еще, кроме крика и плача, ничего говорить-то не умеет. Плюс мама, от которой ничего путного не добьешься. Единственное – нужно ждать, пока ребенок хоть ненадолго успокоится. Вот и просишь маму сделать хотя бы это.
И вот сидишь и ждешь. Ночь, тишина. "Баю, баюшки, баю, а-а, а-а", - только и слышно плач ребенка. И вдруг наступает тишина. Заходишь к ним в палату как агент 007, на четвереньках подползаешь к маме с ребенком и медленно, обязательно теплыми руками ощупываешь маленький животик карапузика в такт его дыханию. Надо найти уплотнение, характерное для инвагинации. Если найдешь, начинается новая "опера". Там различные способы, вплоть до операции, что, думаю, мало кому интересно, но чаще всего диагноз не подтверждается. "Вроде все чисто", - убеждаешься и тихо уходишь, попросив сестру теперь сделать укольчик.
Все это занимает время до 3-4 часов. Только твои руки и опыт. Самые надежные инструменты. И так было и будет всегда.
Чтобы нащупать ту маленькую шишку в маленьком животике, хирург должен прогладить сотни таких животиков. Руки со временем привыкают к нормальным животам, и как только твои пальцы встречают любое отклонение, мгновенно в голове возникает подозрение на ту или иную болезнь.
На этом держится вся медицина. Хороший врач не тот, кто много читал, а тот, кто много видел и знает, что надо делать.
В идеале, конечно же, всем хотелось бы, чтобы поступил улыбающийся ребенок, спокойно спящий на руках у мамы. Сделал ему рентген-снимок, где видишь четкую картину болезни, взял необходимые инструменты и красиво все сделал. Это ЖЕЛАЕМОЕ.
На самом деле этот ребенок загибается назад с криком и болью, мама, уставшая и напуганная до смерти и плачущая вместе с ним, рентген-кабинет с холодным железным столом, куда нормального здорового ребенка не уложишь, в таком состоянии и снимок получится никакой, и толку от этого не будет.
Анализы? Да, придет лаборантка, проколет пальчик ребенку, и потом не поймешь, от чего он плачет, от болезни или от укола. "А обезболить не догадались?" - спросите вы. Нельзя. Если что-то воспалительное в животе, картина смажется и через два-три часа будет уже некого оперировать. Вот такая вот штука.
"И что?" – спросите вы. А то, что идя в больницу, мы всегда представляем себе идеальную картину, которую видим по телевизору или в фильмах про доктора Хауса. Если сделать монтаж и оставить только кадры поступления ребенка, твой осмотр на четвереньках и утреннюю улыбку ребенка, то и получается хороший сюжет для фильма.
А наша жизнь в основном состоит как раз именно из кадров между этими самыми сюжетами.
Вы знаете, что у человека левая рука чувствительнее, чем правая? Я тоже не знал, пока меня мой учитель не научил этим пользоваться. Есть такое выражение - "видеть пальцами". Тонкая наука, основанная тоже на многолетнем наблюдении. Поэтому все хирурги лезут пальцами во все отверстия человеческого организма. "Увидел" пальцем и потом продолжаешь обследование в нужном и уже правильном направлении.
Круг первоначальных диагнозов постепенно сужается до минимума, и остается один. Бывает и наоборот. Из множества малозаметных симптомов склеиваешь в голове нужный диагноз. Собираешь образно "пазлы".
Поэтому врачи дотошно выспрашивают все детали вашей жизни, иногда интимные. Скрывая их, вы делаете хуже себе, поверьте.
Что интересно, чем больше опыта – тем больше сомнений. Легко зайти в живот, тяжелей потом из него выйти. Так у нас говорят.
Опытный никогда не предложит операцию, если есть хоть какая-то возможность без нее обойтись, поверьте. Особенно сейчас, когда каждая операция стоит немалых денег.
Еще поверьте мне на слово, там, за рубежом, не так уж радужно, как показывают в их фильмах. Такие же приемные отделения, забитые до отказа пьяными и ранеными, бабушки и дедушки с хроническими болезнями, палаты, битком набитые пациентами, и бегающие в поте лица медики, матерящие свое руководство.
Просто там немного все упорядочено, есть страховка или деньги - посмотрят, нет – до свидания. Обматерил врача, приезжает полиция - и все, ни лечения тебе, ни таблеток. Будь добр, сиди и жди в очереди.
Таких очередей, как в одном из приемных отделений Китая, я никогда в жизни не видел. Один дежурный врач. Сотни пациентов в очереди как за хлебом. Тихо, молча. Без возмущений и звонков акиму.
И в Лондоне, и в Сиднее, и везде, где я был, точно так же. Так что, дорогие мои, наши условия самые лучшие.
Единственный пример, который меня удивил, правда, это в Саудовской Аравии. Там приемное отделение для плановых больных напоминает холл гостиницы, с цветами и пальмами. У каждого отделения свой уголок с мягкими диванами и чаем. Арабы садятся и ждут. Приходит медсестра, заполняет все документы и уводит пациента в нужное отделение. Мне понравилось.
Приехав, мы тут же сделали подобие такого во 2-й горбольнице Нур-Султана. Так что это можно сделать.
А в остальном все так же.
Поэтому хорошо, когда наше желаемое совпадает с нашей действительностью. Но так бывает редко в медицине, к сожалению.
В чем сила корейских клиник? Они смогли соединить медицину с отельным бизнесом, и сейчас по их примеру двигаются многие клиники мира.
"А что нам мешает?" - спросите вы. Там это делают, потому что конкуренция. Все они частные. Им нужны доходы. Сервис и новые технологии – это главный мотиватор привлечения клиентов. Поэтому в их клиниках сейчас много россиян и казахстанцев. К слову, они уже давно подняли цены на свои услуги. Спрос стал слишком большой. Но молодцы.
А у нас все больницы государственные. Пока конкуренция слабая. В отсутствие выбора вы вынуждены идти в единственную поликлинику или больницу. Поэтому вам бы хотелось гусиную печень на завтрак, а вам дают манную кашу. Это я образно, конечно же.
Но время не стоит на месте. Уже сейчас частный сектор активно развивается, и надеюсь, что в ближайшие три-пять лет ситуация изменится к лучшему. И тогда вам точно дадут именно то, что вам нужно, кроме главного.
Мы как стояли на четвереньках возле ребенка, так и будем дальше стоять. И пальпировать его маленький животик.
Поверьте, главное в больнице - не кухня и кровать, хотя это тоже важно. Главное – врач, который вас лечит. Без него все остальное – просто здание.
Другие врачебные заметки Эрика Байжунусова читайте здесь.
