Географ глобус пропил, но душу не потерял

Хоть и с опозданием, и с очень ограниченным прокатом, но картина "Географ глобус пропил" до нас все таки дошла. Лучший российский фильм этого года (главный приз фестиваля "Кинотавр") снят по одноименному роману Алексея Иванова. И хотя книга всегда полнее, глубже и интереснее фильма, экранизация получилась просто замечательной. 

Интересно, что первый опыт Иванова в кино обернулся комом. Было это пять лет назад, когда он написал сценарий фильма "Царь". Однако режиссер Павел Лунгин, по словам Иванова, умудрился превратить историю святого великомученика в манифест "Героя Советского Союза митрополита Филиппа".

 

На этот раз за его роман "Географ глобус пропил" взялись Александр Велединский и Валерий Тодоровский. И результат оправдал ожидания. А ожидания были в общем-то простыми: увидеть хорошее и достойное кино. Как говорится, в лучших традициях.

 

 

Велединский не снимал пять лет. И вдруг, на тебе! Выдал картину хорошего советского образца. На прошлое ведь можно смотреть по-разному. Можно видеть в нем СССР, а можно - совок. В первом случае ты снимаешь "Легенду №17", во втором - современную чернуху с условным названием "Жить", от которой жить не хочется.

 

"Географ" - это редкостный  вариант современного ретро: герой 90-х (так он был определен в романе) живет в сегодняшнем дне вечными проблемами "лишнего человека".

 

О чем же этот фильм? О герое нашего времени, а лучше сказать, нашего безвременья.

 

Пьющий не от хорошей жизни биолог Виктор Служкин вынужден устроиться в провинциальную школу учителем географии. Семейная жизнь географа терпит полный крах, лучший друг спит с его женой, связи на стороне отдохновения не приносят, а работа превращается в сущий ад, из которого Служкина может спасти только бегство в природу. И тогда он отправляется с учениками в поход, где его ждет суровое испытание в образе влюбленной в него отличницы Маши Большаковой.

 

Константин Хабенский сыграл в "Географе" свою лучшую на сегодняшний день роль. В его герое легко прочитывается весь пантеон неприкаянных героев прошлого: Макаров в "Полетах во сне и наяву", Зилов в "Утиной охоте", Бузыкин в "Осеннем марафоне", Маслов в "Простых вещах". А если копнуть еще глубже, в классическую литературу, то и Онегин, и Печорин, и, особенно, Обломов.

 

Это хорошо успокаивать свой "не удел" сакраментальной формулой всех психологов: "Мир не существует для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям". Все так. Но вот только что с этим делать? Когда не получается воровать, когда вместо конкуренции коррупция, а вместо творчества серость, когда "служить бы рад, прислуживаться тошно", когда любить не получается, потому что никому она не нужна, твоя любовь, тогда остается только пить.

 

Ключ к фильму - в оксюмороне. Есть такая фигура речи, сочетание несочетаемого, как, например, "горячий снег" или "честный вор". Виктор Служкин тоже оксюморон: он вроде и победитель (Виктор), и в то же время - слуга. Неудачник - на женский взгляд, и герой - на мужской. Герой, побеждающий окружение своим бездействием. Пьющий интеллигент без интеллигентности. Для него водка, если вспомнить "Даун Хаус", вовсе даже не пьянство, а ключ к человеческой совести. И поэтому глобус, как успех и богатство, он, возможно, и пропил, зато совесть не потерял. 

 

Хабенский ломает ту же самую комедию, что и Янковский в "Полетах во сне и наяву". Что ни фраза, то каламбур, что ни ответ, то смешная рифма. И это тоже защита. Идеализм, юмор и алкоголь - три кита географа Служкина. Получается как у  Рорти (был такой американский ученый): лучший способ реагировать на сложившийся порядок - ирония. "Посмеяться над собой - значит, лишить этой возможности других", говорит Служкин.

 

Географ балагурит, пьет горькую, горланит Пушкина в ритме рэпа и думает о великом: вот если бы быть "святым в миру", всех любить и чтобы тебя любили. Но увы, не получается. И поэтому - постель со старыми подружками - мимоходом, поскольку к любви она никакого отношения не имеет, и водка как забвение от той самой печали, когда некому отдать свое горячее сердце.

 

По режиссерскому замыслу, "Географ" о том, "как выживать в стране, где воздуха хватает только для жизни тела". Одним словом, как душу сохранить.

 

Есть в этом фильме еще одна важная линия. Это взаимная любовь между учителем и ученицей. Любовь неосуществленная, платоническая. И в этом смысле Хабенский играет не только "честность безвременья",  но и преодоление искушения. Он, как Кевин Спейси в "Красоте по-американски", борется с естественным и безнравственным инстинктом в себе самом.

 

"Географ глобус пропил" - о неистребимом желании любви и простого человеческого счастья. И где же они, любовь и счастье? Вопрос, риторически звучащий в финале, невольно возвращает к первым кадрам фильма, когда из огромного транспаранта "Счастье не за горами" случайным и нелепым образом выпала частица "не".