ПОДЕЛИТЬСЯ
22-летний Давид Штифман - художник в третьем поколении. Он создает картины, улавливая мгновения из жизни алматинцев, расписывает стены. Весьма необычными получаются у него и ткани, которые в технике горячего батика приобретают красочные казахские национальные мотивы. TengriMIX посетил его мастерскую и узнал, откуда черпает вдохновение молодой человек.
22-летний Давид Штифман - художник в третьем поколении. Он создает картины, улавливая мгновения из жизни алматинцев, расписывает стены. Весьма необычными получаются у него и ткани, которые в технике горячего батика приобретают красочные казахские национальные мотивы. TengriMIX посетил его мастерскую и узнал, откуда черпает вдохновение молодой человек.
Скульптор в мечтах
Страсть к искусству Давид унаследовал от предков: все они до третьего колена живописцы. Любовь к рисованию привила мама – Зере Штифман. Сын часто заставал женщину за работой, наблюдал за процессом и восхищался ее картинами.
"Я из семьи мастеров, все они творческие люди. В искусстве я четвертое поколение, потому что прапрадед был краснодеревщиком. Мой дедушка Али Джусупов - живописец, бабушка - живописец и искусствовед. По дедушкиной линии неизвестно наше предыдущее поколение, потому что он из детдома. У деда и бабы четверо детей, все они художники (два дяди, тетя и мама). У мамы нас трое, мы тоже все художники. Моя мама заслуженный деятель Союза художников Казахстана", - рассказывает собеседник.
"Маки". Художественная роспись стен. Из личного архива Давида Штифмана
Но по сравнению со своими родными рисовать Давид начал поздно - в 16 лет. С детства он мечтал быть скульптором, как отец. "Родился я в Караганде. Там много лепил, получались абстрактные скульптуры. В девять лет наткнулся на книгу "Анатомия человека". По картинкам слепил человеческий организм. Мама была в шоке, когда я в руке держал голову, у которой слой за слоем снимал кожу, мышцы, добрался до костей, открыл черепную коробочку и вынул мозг. Звучит жутко, но это был пластилин, поэтому выглядело это очень наивно и смешно", - с улыбкой вспоминает молодой человек.
Автопортрет
В четвертом классе мальчик переехал в Алматы. Здесь окончил хореографическое училище. Однако так и не смог расстаться с мечтой, поэтому поступил в колледж на скульптора. "Нас обучали только парковым скульптурам, а это камень на камне с минимальной детализацией. А мне как раз-таки очень нравилась большая детализация, чем подробнее, тем лучше. Поэтому я разочаровался и решил перевестись на живопись. Как раз мама преподавала в Алматинском колледже декоративно-прикладного искусства, где я и отучился. Однако я по сей день влюблен в лепку, это хобби, от которого я не могу отказаться. Однажды я заметил скульптуры итальянца Микеланджело - это лошади. Он любил изображать и лепить их в очень экспрессивных состояниях. Можно сказать, что он помог мне понять, как реализовать идею, которая не давала мне покоя. Это зрелищные национальные игры кокпар. Впечатляющие сцены "сражения" за добычу. Лошади, игроки, туша барана и пыль сплелись в пластичную массу. Я так был вдохновлен, что создал целую коллекцию", - пояснил Штифман.
Копия лошади итальянского скульптора Микеланджело
"Я вдохновение искал у яблоневых садов"
"Корзинка с яблоками"
Алматинец любит в своих картинах передавать городскую жизнь. В окружении горожан он на миг останавливает время и переносит увиденное на холст. Чаще творить вдохновляют люди, природа, сооружения.
"Алматы - живой город. Здесь очень красивая природа и жители. Мы часто с мамой бегали вдоль речки до проспекта Аль-Фараби. Собирали там яблоки. Я закрывал глаза, подносил их к носу, вдыхал их аромат, кусал и брызги летели мне в лицо. Для меня это действительно яблоневый город. Это воспоминание хорошо въелось у меня в память, будто я просил вдохновения. К сожалению, сады очень быстро исчезли. Но я продолжаю рисовать их. Еще я люблю горы, наши реки, старые здания и улыбчивых жителей", - подчеркивает Давид.
"Родной край". Поселок Жандосов Алматинской области
В арсенале Давида еще есть роспись стен и создание барельеф-горельефа. "Изображаемый объект выступает из стены более чем на половину своего объема. Это скульптура и картина. Как-то раз мы выполнили заказ на инсталляцию на День города Астаны, которую называли "Возрождение". Семь фигур стояли в ряд, визуально похоже на колокол. Первая была зажатая, а последняя раскрепощенная. Они возвышались в прыжке и полете, получая свободу", - рассказал парень.
Этюд бывшего административного здания Казпотребсоюза на пересечении улиц Панфилова и Толе би. Из личного архива Давида Штифмана
Юрта, кобыз, домбра и саба из платьев
"Когда мы жили в Караганде, мама взяла заказ: кроме росписи стены, ей нужно было создать картины. Ресторан был под африканские мотивы, интерьер должен был им соответствовать. Тогда мама решила не просто написать картину, а расписать ткани в технике горячего батика. Сейчас мало кто работает в этом направлении, потому что процесс трудоемкий, но при этом выглядит очень эффектно. Там впервые я понял, что такое горячий батик", - поясняет Давид Штифман.
Ткани расписаны в технике горячий батик
В Алматы мать и сын получили подобное предложение от директора колледжа. Семья купила парафин. Заняли спортзал, за месяц расписали в казахском национальном стиле 50 квадратных метров ткани. Далее из полученного материала сшили девять эпатажных платьев в форме юрты, кобыза, домбры и сабы.
Появились желающие помочь. Группа получилась из восьми человек. За дизайн и фасон отвечала мама. Она хотела воплотить такие вещи, как домбра, кобыз, юрта, сосуд саба, сшитый из специально обработанной лошадиной шкуры, в нем готовили кумыс и шубат. Сначала рисовали карандашом, покрывали рисунок горячим воском. Он должен высохнуть. Слой за слоем: рисуем, покрываем, сушим. От светлого цвета к темному. Выглядит это так: в одной кастрюле кипит воск, мы его черпаем специальным инструментом. Когда горячий парафин попадает на ткань, он моментально впитывается, а затем остужается, фиксирует часть материала и не позволяет попасть какому-либо цвету. Получилось восемь цветов и столько же слоев. После того как мы расписали всю ткань, полотно окунули в кипящее с парафином ведро. Выжимали его вручную, мы были в плотных перчатках, чтобы не сжечь руки. Далее прогладили ткань. Нам пришлось за десять дней научиться всему тому, чему обучается дизайнер одежды за четыре года. Группа выкроила лоскутки, сшила девять платьев. Выставляли их в музее", - рассказал о процессе художник.
Коллекция в национальном духе
"Кобыз"
Тайные картины
Давид за шесть лет провел около 600 мастер-классов по живописи, в которых участвовали желающие от пяти до 50 лет. Теперь мечтает открыть семейную галерею.
"Мы работаем вместе с семьей: брат - скульптор, сестра и мама - живописцы. Вместе обсуждаем идеи и реализуем их. Чаще всего человек приходит со своим замыслом и отдает его нам на обработку. Работы в казахском стиле заказывают очень редко. И то у нас был случай, когда был заказ, но потом не забрали. Когда наша семья занялась этим делом, я понял наш "камень преткновения", где мы все застряли и не можем из этого выйти, – это отсутствие рекламы, а также низкий спрос на искусство. Мы пытались выставляться, отдавать работы галерее, где наценка свыше 100 процентов, и там не было продаж. Клиентский круг оказался очень тесным. Но мы все равно продолжаем работать в этом направлении. Прежде всего это интересно, у нас, казахстанцев, богатая культура, чем я очень горжусь. Я частенько рисую для себя, для своего настроения, многие работы я никому не показываю", - раскрыл тайну молодой преподаватель.
"Мать с детьми"
Совместная работа с сестрой. Из личного архива Давида Штифмана
Автор: Сахибам Садырова
Показать комментарии
