Памяти гениального Леонарда Коэна

С этим именем часто используют нетривиальное определение "незабвенный". Он был музыкальным феноменом, выпустившим не один поэтический сборник, два романа и десятки хитовых пластинок. Его песни - глубокие, эмоционально наполненные, со сложными, вдумчивыми текстами. В них он затронул глубинные переживания, внутреннее одиночество, тему религии, чувств и сексуальности.

Талантливый канадский поэт, писатель, исполнитель и автор песен Леонард Коэн, скончался на 83-м году жизни. В память о гениальном музыканте TengriMIX вспоминает его необычные рассуждения о жизни, бытии и творчестве.

Все, что я говорю вам сейчас, - это оправдание за то, что я сказал кому-то другому.

Поэзия - это доказательство жизни. Если твоя жизнь пылает, поэзия - это ее пепел.

Утрата - это мать творчества.

Все самые хорошие произведения на земле созданы из-за отсутствия любви.

В 32 года, уже будучи признанным поэтом, Леонард Коэн решил, что сочинение песен - более доходный вид творчества, нежели поэзия. Когда он начал делать первые карьерные шаги в этом направлении, многие агенты в Нью-Йорке сомневались в успехе: "Не слишком ли ты стар для всего этого?". © rollingstone.com

В любом выдающемся творчестве всегда содержится разрушительный элемент - и именно он доставляет нам истинное удовольствие. Разрушение неприемлемо только в том случае, когда дело касается политической или социальной жизни. В том, что мы зовем искусством, разрушительность - это одна из самых желанных характеристик.

Во всем есть разлом. Только так свет может попасть внутрь.

Еще в детстве меня тронула музыка и одухотворенность речей, которые я слышал в синагоге, - все было там таким важным. Я всегда полагал, что мир был создан при помощи слов, и поэтому всегда видел неземной свет в этих речах. И это то, к чему я всегда хотел быть причастен.

Коэна часто критиковали за нарочитую угрюмость. Поэт, на самом деле, всю свою жизнь борется с маниакальной депрессией. Когда Коэна спрашивали, употреблял ли он наркотики, тот отвечает: "В фармацевтических целях и чтобы расслабиться, я перепробовал их все. Если бы наркотики "работали", я стал бы их энтузиастом и пропагандистом". © aiu.org

Кажется, это был Бен Джонсон (классик английской поэзии и драматургии; 1572-1637.), кто сказал: я изучил все вероисповедания и все философии, но жизнелюбие побеждает все.

Я знаю, что где-то есть око, которое наблюдает за каждым из нас. И есть суд, который когда-нибудь взвесит все, что мы делаем.

Не надо противиться чуду.

С семи до одиннадцати - это большой кусок жизни, полный притупления и забытья. В этом возрасте мы постепенно теряем дар общения с животными, а птицы перестают садиться на наши подоконники, чтобы поболтать. Постепенно наши глаза привыкают к тому, что видят, и начинают оберегать нас от чуда.

В 1990-х годах Коэн переехал в дзен-буддистский центр в Лос-Анджелесе, где жил пять лет до 1999 года. В 1996 Леонарду дали буддистское имя Джикан. © avclub.com

Дети показывают свои шрамы, как медали. Для влюбленных шрам - это секрет, который скоро будет раскрыт. Шрам - это то, что бывает, когда слово становится плотию ("и слово стало плотию" - фраза из Евангелия от Иоанна.). Это так легко: показать рану - величественный шрам, полученный в бою. И так тяжело показать прыщ.

Женщина смотрит на свое тело с тревогой - так, будто тело - это ее ненадежный союзник в битве за любовь.

Эта война будет вечной: война между теми, кто говорит, что война идет, и теми, кто говорит, что никакой войны нет.

Коэн считает свою самую известную песню Suzanne журналистикой. Все детали ее сюжета взяты из реальной жизни певца в Монреале. Сюзанна Вердаль на самом деле подавала Леонарду чай и апельсины в комнате на чердаке рядом с рекой. Строчка "I touched your perfect body with my mind" написана Коэном потому, что он женился на девушке.

Позвольте судьям разочароваться в правосудии - и их приговоры будут более точными. Позвольте генералам разочароваться в победе - и убийство будет считаться позорным. Позвольте священникам разочароваться в вере - и их сострадание станет истинным.

Я не считаю себя пессимистом. Пессимист, я полагаю, это тот, кто ждет, что вот-вот начнется дождь. А я и так чувствую себя вымокшим до нитки.

Я чувствую необычайную легкость от того, что не беспокоюсь о своем счастье. Хотя, конечно, есть вещи, которые делают меня счастливым: когда я вижу, что у моих детей все хорошо, и когда я смотрю на собаку своей дочери. А еще - бокал вина.

В 1995 годы бывший менеджер Леонарда Келли Линч приглашала известных музыкантов принять участие в записи трибьюта на песни Коэна Tower Of Song. Среди прочих согласились Стинг и Боно. Фил Коллинз наотрез отказался участвовать, после чего Леонард послал ему факс со словами: "Может ли Бетховен отказаться от приглашения Моцарта?". © emaze.com

Я пью перед каждым концертом. Это профессиональное. А вот после концерта пить незачем.

Когда я бросил курить, я потерял возможность брать некоторые ноты в среднем регистре. Но зато я научился брать некоторые ноты в верхнем. Так что теперь я не могу петь особо низко, зато высоко - без проблем.

Только в Канаде человек с таким голосом, как у меня, может победить в номинации "Вокалист года".

Я бы не хотел производить впечатление особого знатока музыки, но все же я чуть лучше, чем принято полагать. Знаете, люди поговаривают, что я владею всего тремя аккордами, в то время как на самом деле я знаю целых пять.

В 1977 году, во время записи пластинки Death Of A Ladies' Man Фил Спектор подошел к Коэну с бутылкой кошерного красного вина в одной руке и пистолетом 45 калибра в другой. Направив ствол в шею Леонарду, Фил сказал: "Люблю тебя, парень!". © tumblr.com

Возможно, я урод. Но я делаю музыку.

Когда-то мы играли музыку для забавы, и гораздо больше, чем играют сейчас. А сегодня никто даже не расчехлит гитару, если за это не заплатили авансом.

Я никогда не считал себя поэтом, если говорить правду. Я всегда полагал, что поэзия - это приговор, который другие люди выносят особому виду сочинительства. Поэтому называть себя поэтом - довольно опасная вещь. Оставьте это определение другим; только они и могут им пользоваться.

Когда я впервые решил отправиться из Монреаля в Нью-Йорк, моя мать - которая всегда казалась мне очень наивной, потому что была русской (еврейкой, иммигрировавшей из Литвы.), и ее английский не был идеален - так вот, она сказала мне: "Леонард, будь острожен. Эти люди, которые там, они не такие, как мы". Конечно, я ничего не сказал ей - это была моя мать, и я не хотел выказывать никакого неуважения, - но я подумал: "Мама, но ведь я уже не ребенок". Но она была права. Как же она была права.

 
Коэн всегда восторгался испанским поэтом и драматургом Федерико Гарсиа Лоркой. В честь этого человека Коэн назвал свою дочь. Строчки из поэмы Лорки вошли в текст песни Take This Waltz. За переводом одного лишь четверостишия Леонард провел несколько суток.

Шестидесятые стали для меня точкой невозврата. Я жил в отеле "Челси"(нью-йоркский отель, в котором в разное время жили Боб Дилан, Дженис Джоплин, Сид Вишес, Дилан Томас и другие.), и это было то место, где картофельные чипсы на вечеринке могли быть очень опасны. Я имею в виду настоящую опасность - потому что они вполне могли быть пропитаны кислотой. Помню, как-то раз я зашел в чью-то комнату, где шла вечеринка, и съел несколько чипсов. А потом - четыре дня спустя - все еще пытался найти свой номер.

Если бы я знал, откуда приходят хорошие песни, я бы старался бывать там гораздо чаще.

Я всегда считал себя второстепенным автором. Моя вотчина очень мала, но я пытаюсь исследовать ее со всей тщательностью.

Я не хочу создавать что-то для того, чтобы мне платили. Я хочу, чтобы мне платили за то, что я что-то создаю.

Коэн никак не мог закончить текст песни Bird On A Wire, и успокоился лишь тогда, когда певец и киноактер Крис Кристоферсон сказал Леонарду, что первые три строчки "Like a bird on a wire / Like a drunk in a midnight choir / I have tried, in my way, to be free" (Как птичка на проводе, / Как пьяный в полночном хоре / Я пытался по своему быть свободным) станут его эпитафией. © Joel Saget / AFP

Никогда не приобретай себе то, с чем тебе будет жалко расстаться.

Нельзя вечно бояться смерти. Потому что когда-то она придет и заберет этот страх вместе с твоей жизнью. К тому же с возрастом у каждого человека начинают умирать клетки мозга, ответственные за страх.

Я не слишком-то часто думаю о смерти, но в определенные периоды жизни тебе становится очевидно, что твое время не вечно. Теннесси Уильямс сказал: "Жизнь - это милая, ладно скроенная пьеса - за исключением третьего акта". Возможно, я сейчас нахожусь именно в третьем акте - когда ты еще пользуешься преимуществом своего опыта, полученного из первых двух. А вот то, чем все кончится, - это уже мое личное дело.

Чем старше я становлюсь, тем очевиднее мне становится, что я не ведущий на этом шоу.

Коэн никогда не прекращал переписывать собственные песни. К примеру, композицию My Secret Life, записанную в 1988, он "шлифовал" целых 13 лет. Версия 2001 года максимально устроила поэта.

Реальность - это один из вариантов происходящего, который я никак не могу игнорировать.

Не могу понять, почему моя рука - это не ветвь сирени.

Я старый филолог, который сегодня выглядит лучше, чем выглядел тогда, когда был молод. Вот что сидение на заднице делает с твоим лицом.

Я никогда не любил появляться на людях, и я по-настоящему ценю тот момент, когда закрываю за собой дверь отеля, в котором живу.

Кажется, что гаражи, пристройки и мансарды всегда старше того дома, к которому они пристроены.

Коэн пытался ухаживать за Нико, с которой познакомился в гостях у Энди Уорхола в 1966 году. Певица не поддалась на чары Леонарда, после чего тот сказал: "Самая красивая женщина на свете! Жаль, она предпочитает молоденьких мальчиков". Позднее Нико познакомила Коэна с Лу Ридом: "При первой же встрече с Лу мы долго говорили о том, насколько мы оба круты, как авторы". © blue-sunshine.com

Не так уж и важно, как все работает.

Если бы Гитлер родился в нацистской Германии, то вряд ли бы он наслаждался окружающей атмосферой.

Я никогда не обсуждаю своих женщин и своих портных.

Не бойся выглядеть усталым.

В возрасте 50 лет Леонард Коэн опубликовал "Книгу Милосердия" - это насыщенные, емкие, короткие монологи, псалмы, внутренняя беседа с Богом.

Я могу дать вам только один совет: не начинайте учить греческий.

Последнее утешение того, кто страдает бессонницей, - это ощущение превосходства в дремлющем мире.

Дьявол будет смеяться, если я скажу, что искушения нет.

Неужели вас больше ничего не интересует?

По материалам: rollingstone.ru, esquire.ru

Подготовила: Нурлыайым Нурсаин