История любви американского дипломата и девушки из Казахстана

Советник по вопросам образования, культуры и прессы Генерального консульства США в Алматы Чарльз Мартин и его жена Толкын вместе уже 12 лет. Они рассказали журналисту портала Comode.kz Майе Акишевой об опрокинутом стакане воды, который стал точкой отсчета их знакомства, о жизни в Афганистане и казахских семейных традициях, прижившихся в Америке.

Как вы познакомились?

Чарльз: Я приехал в Казахстан как волонтер Корпуса мира в 2002-м. Преподавал английский язык в гимназии "Умит" в Уральске течение двух лет - там были по-настоящему творческие и амбициозные ученики и учителя. Однажды меня пригласили на свадьбу. Знакомый преподаватель сказал, что рядом со мной будет сидеть кто-то, кто знает английский и сможет мне объяснять, что происходит вокруг. Я только было заикнулся: "Спасибо, конечно, но я говорю по-русски", как увидел Толкын. И конечно, тут же исправился: "Нет-нет, по-русски не говорю. Более того, важно, чтобы переводчик сидел рядом в течение всей свадьбы". Вот так я очутился рядом с Толкын. Понятное дело, я ей сразу приглянулся. Остальное - достояние истории.

Толкын: Думаю, общие друзья хотели, чтобы мы познакомились, и посадили меня с Чарльзом. Я разозлилась: все мои находились вместе, а я где-то вдалеке, с незнакомцем. Села и понимаю, что он свободно говорит по-русски! Первое, что Чарльз сделал - хотел налить в бокал воды и пролил воду на мое платье. Я взяла это платье на вечер у подруги - оно было коротенькое, блестящее. Блестки начали отваливаться, Чарльз стал извиняться и тереть платье салфеткой. Которая раскрошилась на мокрой ткани. Я чуть домой от расстройства не  ушла! Осталась, конечно, но настроение было испорчено.

Чарльз: Я попросил у Толкын номер телефона, а она сказала, что у нее нет ручки. Тогда ко мне подошел тамада и сказал: "Этот американец сейчас нам споет". Я вышел участвовать в конкурсе. И спел. Спел отлично! За это тамада дал мне приз. Гигантскую ручку. Я принес ее Толкын и сказал: "Теперь тебе есть чем записать свой номер телефона". У нее не осталось выбора.

Толкын: Я весь вечер его избегала, а потом он пришел с этой ручкой. И я поняла: придется дать номер.

Чарльз: Свадьба, на которой мы познакомились, была русская, но на ней были и казахи, и люди других национальностей. Люблю Казахстан за этническое разнообразие.

Откуда вы родом?

Чарльз: Луисвилл, Кентукки. Мой родной штат известен благодаря трем вещам: бурбону, скачкам и табаку. Вещам, которые нравятся людям, но которые не сказать чтобы полезны для здоровья. Ну к тому же это родина Мохаммеда Али. Так что боксом мы тоже знамениты.

Толкын, в какой сфере вы работаете?

Толкын: Я работаю в отделе кадров Госдепартамента США, удаленно, по интернету. Сейчас там очень гибкая система: можно работать и в Вашингтоне, и в других странах.

Чарльз: Толкын начала работать в Вашингтоне два года назад, еще до моего назначения в Казахстан. Она была такой незаменимой, что ей сказали: "Продолжай, не важно, дистанционно или нет". Мы поженились за два года до того, как я устроился работать в Государственный департамент. Таких случаев множество - огромное количество американских дипломатов женаты на иностранных гражданах. 

Мы с Толкын всегда хотели вернуться в Казахстан. Когда три года назад я узнал, что спустя время в Алматы откроется вакансия, я сказал в Госдепе: "Эта должность должна быть моей. Буду драться с каждым, кто посмеет ее у меня оспорить (смеется)". Во-первых, это была работа моей мечты, во-вторых, мне очень хотелось, чтобы Толкын и наш маленький сын провели время на родине. Его зовут Оскар (или Аскар). Страны, в которых мы жили с женой за время моей дипломатической службы - Судан, Таджикистан, Афганистан, США и вот теперь - Казахстан.

Расскажите о годе, проведенном в Афганистане.

Толкын: Это был интересный опыт и довольно безопасный. Нет, были случаи нападений, когда мы должны были находиться в укрытии, но в целом было интересно. Впрочем, мы, семьи дипломатов, проводили все время в так называемом "компаунде". За год выходили, может быть, раза два-три. Очень похоже на студенческий лагерь.

Я сертифицированный инструктор по йоге и однажды решила преподавать своим коллегам-афганкам йогу после работы. Наши занятия переросли в дружбу, мы до сих пор остаемся на связи. Женщины в Афганистане хотят заниматься фитнесом, спортом, но возможностей у них мало. Они должны ходить в спортзал только в отведенное время, весьма ограниченное. Не в каждом спортзале можно заниматься женщинам. Конечно, в основном это была практика - они хотели, так же как и любые другие женщины, похудеть, прийти в форму или просто расслабиться. Сначала их было трое, а под конец - человек 15. Афганки - эмансипированные. Единственное, нам нужно было обеспечить, чтобы на занятиях не было мужчин, чтобы двери были закрыты и никто не мог их увидеть. Я познакомилась с множеством интеллигентных, образованных, раскованных, коммуникабельных девушек. Когда общаешься с ними наедине, нет ощущения, что они именно из Афганистана, могут быть из любой другой страны, в том числе европейской. Но как только они выходят за дверь спортзала, покрывают голову и ведут себя совсем иначе.

Чарльз: Мне удалось поездить по Афганистану в отличие от Толкын. Познакомиться с людьми, узнать, что такое их гостеприимство, культура и традиции. Этого никогда не увидишь в новостях. Знаете, афганцы заинтересованы в том, чтобы сделать свою страну лучше.

Самым сложным в течение моей дипслужбы была необходимость переезжать с места на место каждый год или два. Пять раз мы вынуждены были оставить друзей. Это здорово - встречать новых прекрасных людей. Грустно потом уезжать от них. К счастью, в Алматы мы приехали на три года. Для нас это большой срок.

Вы задумывались о том, чтобы найти другую работу?

Толкын: Я об этом подумываю. А Чарльзу нравится. Когда время придет, решимся. Хотя мне тоже нравится путешествовать, открывать все время что-то новое. Но сейчас у нас годовалый ребенок, он приехал в Казахстан в возрасте 40 дней. Наверное, когда Оскар пойдет в школу, переезжать будет труднее.

Какая у вас стратегия воспитания?

Толкын: Мы хотим, чтобы сын говорил на нескольких языках: мог понять свою казахскую бабушку, меня, своего папу. Раньше я говорила при Оскаре на английском, теперь - на русском. Моя мама, которая живет с нами, говорит с внуком только на казахском. А Чарльз - на английском. Малыш повторяет слова на всех трех языках. Мы наблюдали на примере друзей, у которых смешанные браки, как важно, чтобы ребенок с раннего возраста был в мультиязычной среде. У него мозг программируется правильно.

Расскажите про вашу свадьбу.

Толкын: У нас их было две - одна в Уральске, другая в Луисвилле. В Казахстане прошла свадьба со всеми положенными традициями.

Чарльз: Например, кортежем. Мы ездили по Уральску и фотографировались перед памятниками. Когда я вижу свадьбы в Алматы, которые катаются на машинах и гуляют в парках, сразу вспоминаю нашу. Американская церемония прошла в Кентукки. Отец не приезжал на нашу казахскую свадьбу, но потом был в Казахстане три раза. Впервые он приехал на свадьбу сестры Толкын. Знаете, в США такая степень родства не считается близкой. Человек бы не поехал на свадьбу сестры жены своего сына. Мне пришлось нарисовать папе диаграмму, чтобы объяснить эту систему, потому что, честно говоря, в США они бы вообще родственниками не считались. Но мы объяснили отцу: теперь ты должен дружить с родителями мужа сестры Толкын. Я рассказал, насколько для казахов важны отношения между құдалар. Папа теперь к этому очень серьезно относится. Мой отец сам происходит из большой семьи. У него восемь братьев и шесть сестер. Ему нравятся такие традиции.

Мои родственники всегда справляются о Толкын, ее маме и сестре и наоборот. А я наблюдаю и радуюсь, что наши семьи породнились в таком казахском духе.

Толкын: Мы с Чарльзом уже встречались какое-то время, когда он впервые пришел к нам домой на ужин. Мама его сразу полюбила. Чарльз ее завоевал. Он потом стал приходить и пить с ней чай. Я спать уйду, а они все сидят на кухне и разговаривают. Кто-то из моих родственников, возможно, поначалу задавался вопросом: "Почему американец, не казах?" Но когда с Чарльзом знакомятся, все вопросы отпадают. Сразу понимают, почему я его люблю. Теперь первый вопрос, который они задают, не про меня, а про него: "Как там Чэз? Ты за ним хорошо смотришь?"

Чарльз: А я помню, как один из родственников Толкын, когда мы уезжали в Штаты, сказал что-то вроде этого: "Береги ее. Будешь обижать - помни, Казахстан не так далеко" (смеется). Мы с Толкын вместе уже 12 лет. И я вижу, как дети, которые были маленькими, когда мы начали встречаться, выросли и окончили школы, поступили в университет. Это особенное чувство. Твои отношения с родственниками становятся глубже, когда видишь, как взрослеют их дети. Это крепкие связи. 

Чему вы научились друг у друга?

Чарльз: Как важна семья для человека. Как хорошо ходить в гости. На первый взгляд - это очевидная вещь. Конечно, все люди заботятся о своих близких. Но в Казахстане существует особый уровень семейной заботы и коммуникаций. Это целая вселенная. Родственные отношения глубокие, и дружба глубокая. В Америке тоже умеют дружить по-настоящему. Но в Казахстане это что-то особенное. Мне радостно быть частью этой культуры. Нравится сама концепция того, что хозяин почитает за честь принимать у себя гостя. Дастархан, который обязательно накрывается. Когда мы жили в Америке, продолжали казахстанскую традицию. Люди, которые попадали в наш вашингтонский дом, не уходили без угощения. Мы хотели показать американцам, как надо принимать гостей.

Толкын: Благодаря Чарльзу я поменяла свой подход к жизни. Поняла, что надо быть проще, спокойнее, принимать вещи такими, какие они есть, не реагировать остро на проблемы. Мой отец умер, когда мне было 14 лет. Конечно, 90-е годы были для нашей семьи тяжелыми. У меня от жизни было ощущение, что это тяжесть, борьба какая-то. А в США я поняла, что не все так. Американский оптимистичный подход, вот это "don't worry, take it easy" - мне нравится. Мы с моей мамой такие любительницы переживать. Чэз трубку не берет: ох, что-то случилось. Не дай бог ситуация выйдет из-под контроля. А теперь я поменяла свое отношение. Ну, по крайней мере, я так думаю (смеется).

Кто готовит в вашей семье?

Чарльз: К стыду своему, должен сказать, что у меня на это нет времени из-за работы. Но я бы хотел готовить! Я очень люблю казахские блюда. Кажется, ем бешбармак по крайней мере два раза в месяц. Я большой фанат казы и могу употреблять его хоть каждый день. Уезжаю в Шымкент в командировку и уже фантазирую о плове, лагмане и шашлыке, которые буду есть в чайхане.

Самое безумное приключение, которое вы пережили вместе?

Чарльз: Это было после свадьбы в Кентукки. Денег на приличный медовый месяц у меня не было, потому что я тогда работал в НПО, а сотрудники НПО небогаты. Моя тетя подарила нам две ночи в домике в национальном парке. Мы вышли из домика после обеда - поздновато! - и пошли в поход. Возвращаемся к коттеджу, и вдруг стало темно, хоть глаз выколи. Указателей не видно. Карту не видно. В каком направлении двигаться, непонятно. И тут до меня доходит, что моя жена находится в США всего вторую неделю, у нас медовый месяц, мы потерялись и слышим крики животных в темноте. Пришлось звонить рейнджеру и просить забрать нас. Хорошо, что хоть сеть там работала! Спустя час нас подобрали, и мы поняли, что были в 10 минутах ходьбы от домика. Да, мы с женой жили в Судане и Афганистане, но единственный раз, когда мы потерялись по-настоящему, был в Кентукки.