"Снег в паутине". Писатель Илья Одегов о проблемах, мешающих творчеству и свободному существованию. II

Во второй части интервью с казахстанским писателем Ильей Одеговым мы перешли непосредственно к "художественной" части. Поговорили о том, из чего вырастают литературные сюжеты, на чем основан эффект, когда читатель в конце произведений автора чувствует, будто у него из под ног ушла земля и более подробно остановились на алматинской повести "Снег в паутине".

Напомним, этому предшествовал подробный разбор проблем казахстанской литературы, заставляющих Илью Одегова задумываться, а не пора ли "завязать" с писательской деятельностью. 

TENGRINEWS:

Живет ли в твоей голове такой виртуальный читатель-критик, к которому ты прислушиваешься, когда пишешь свои произведения?

Илья Одегов

Ты знаешь, я ведь не могу залезть в голову другому человеку, как бы я ни старался. Но при этом я понимаю и, без сомнений, придерживаюсь взгляда, что каждый человек есть совокупность всего человеческого. И если хорошо поковыряться в человеке, то в нем все есть: и самые лучшие качества, и самые худшие. Просто до них нужно докопаться, достичь их. Поэтому я, когда пишу какие-то вещи, всегда ориентируюсь в первую очередь на себя-читателя. А я довольно придирчивый читатель. Я часто книги после прочтения нескольких страниц откладываю в сторону, потому что мне кажется, что это слишком вторично, что со стилистикой автор не дружит. Или наоборот, чересчур стилист, наворачивает, а за этим пустовато. Чувствую: не работает у меня, и вот, откладываю в сторону. И я стараюсь писать так, чтобы если бы мне самому такая вещь попалась в руки, мне было бы интересно ее прочесть. Вот на это я ориентируюсь. Я понимаю, что если говорить о популярных, как бы, вкусах, это ориентировка не на самый популярный вкус. Но и не на слишком экстравагантный. Я хочу работать на людей с такими же предпочтениями и взглядами на литературу, как у меня самого. И, в принципе, по отзывам я понимаю, что этот случай работает на сто процентов. 

TENGRINEWS:

В общем-то твоя литература при всей своей глубине довольна доступна...

Илья Одегов

Да, и это опять-таки говорит о моих вкусах. Мне всегда казалось, что я довольно попсовый "восприниматель" искусства. Если думать о книгах, о картинах, о фильмах, которые мне нравятся, то чаще всего это не самые крайние, ортодоксальные формы проявления искусства. Наверное, больше всего мне нравятся хорошие истории. Драматургичные, хорошие, яркие истории с выпуклыми персонажами. Мне не нужен какой-то дикий артхаус для того, чтобы сказать: "Вот это - искусство". Я совершено не считаю себя любителем и ценителем современного концептуального изобразительного искусства. Потому что, на мой взгляд, в нем должно быть некое совершенство, должна быть некая красота. Строить все исключительно на концепции - слишком просто, примитивно и скучно. И когда я бываю в музеях, что случается нечасто, я с большим удовольствием прохожу по залам, в которых выставлены работы начала ХХ века, нежели что-то современное. И в музыке мне нужна мелодия - поэтому мне куда ближе "Битлз", чем, например, рейв или эмбиент.

Так же и с кино. Есть целый ряд каких-то суперраскрученных псевдоинтеллектуальных фильмов. Например, "Лобстер". Или "Отрочество". Или "Три билборда". Это ужасные совершенно фильмы. Это какая-то претензия на высокое, а по сути пустое.  И вообще я не имею в виду, что "артхаус" - это плохо. Просто во всем должна быть история, должно быть качество. Если истории нет, если на каждом шагу надуманность, противоречия и логические неувязки, то все эти артхаусные фишки просто раздражают и становятся никому не нужны.

Вот есть, к примеру, классный режиссер - Дитрих Брюггеман. Он снял фильм "Крестный путь". Это как бы с натяжкой можно назвать артхаусом, но по факту это очень добротная история, сделанная и с юмором, и с глубиной, по-авторски. Мне нравится хорошее авторское кино. Ранний Джармуш (поздний ужасен), Пол Томас Андерсон, шведы: Молланд, Йенсен. Мне нравятся книги, в которых я чувствую авторский мощный стержень, как у Маканина, например, или у Амирэджиби, чувствую высокий уровень профессионализма, но которые при этом не претендуют на некий куртуазный маньеризм или высокоинтеллектуальность. Сейчас вообще много очень конъюнктурно и грубо сделанной псевдоинтелектуальщины на модные темы типа книг Донны Тарт или Янагихары. К сожалению, благодаря пиару, многие принимают это за чистую монету.

В общем, я вполне себе за попсу, но за очень качественную. В литературе я тоже стремлюсь к этому: чтобы там был мой авторский стиль, чтобы там было много слоев, чтобы читатель, который нырять еще не умеет, считывал бы основной, внешний слой, и ему этого хватало. А тот, кто хочет нырнуть поглубже, увидел бы, что там есть еще какие-то подводные камни, скрытые смыслы. И это еще более интересно. Мне самому такое нравится, и поэтому я стараюсь к этому идти.

TENGRINEWS:

Я вспоминаю свои впечатления после прочтения твоего рассказа "Слова старого Фазыла". Там в конце девочка Хания наступила на змею. Все "фигуры" в этом повествовании очень выпуклые, на них дается сильнейшее наведение, и все происходит в такой динамике. После прочтения пребываешь в трансе, но до конца весь механизм произошедшего не понимаешь.

Илья Одегов

Это классно, и я к этому стремлюсь. Потому что я сам люблю, чтобы у меня такое чувство возникало после прочтения или просмотра. Не так, что "А! Все понятно, все ясно, все концы свелись". Мне нравится, чтобы я несся, несся, несся, а потом раз, и меня оставили. И я лечу, дороги уже нет, а я еще в пространстве, вот в этом состоянии.

TENGRINEWS:

Такая мощная концентрация на моменте, что бьет своей остротой. Змея здесь и сейчас, под ногами...

Илья Одегов

А ведь при этом и не происходит ничего. Все живые, змея никого не укусила, не случилось смертей, кровища не хлещет, как у Джорджа Мартина. Мне кажется, вот это такое важное для меня ощущение моментов, которые позволяют прочувствовать, что отсутствие события - это не пустота. Ружье не стреляет, змея не кусает. Но это не значит, что событие не произошло. На самом деле, все уже случилось. Мне это нравится, я стараюсь к этому идти.

А еще я всегда стараюсь сделать так, чтобы читатель, ну и я в качестве читателя, находился в состоянии невольного свидетеля всей этой ситуации. Чтобы это было не какое-то объяснение поступков персонажей, не погружение в их головы, не попытки каких-то трактовок. А чтобы было просто действие, на которое мы, как на вырванный из жизни фрагмент, посмотрели. И этот фрагмент важен для персонажей, и с каждым из них в этот кусок жизни что-то происходит, как-то они меняются. Уловить это изменение довольно трудно, мы его можем только почувствовать. Но мы - только наблюдатели, только смотрим.

Мне кажется, что все авторы, которых я люблю, они все в какой-то мере со своими жанровыми особенностями и авторским стилем делают нечто похожее, но в рамках своего мира. Ну, к примеру, Пол Боулз, рассказы у него крутые. Борхес, Стейнбек.… Юрий Коваль, Виктор Голявкин. Они вроде внешне детские, роман Коваля "Суер-Выер", например. Он ужасно смешной, но на самом деле совершенно не детский, он лишь внешне замаскирован под детскую прозу. И там, вот мне кажется, эта ловля состояний происходит тоже все время.

TENGRINEWS:

Бывает ли, что ты в реальной жизни переживаешь похожий эффект? Может быть, это какое-то внезапное ясное видение движущего механизма судьбы? 

Илья Одегов

Мне кажется, что, в отличие от рассказов, в жизни нет возможности посмотреть на фрагмент целиком. У меня бывают моменты, когда что-то происходит сейчас и вдруг меняет меня. Но отследить всю развернутость ситуации мне трудно, потому что она уже прошла, а в те мгновенья я не осознавал, что все это ведет вот к такому изменению.

Я вспоминаю рассказ из "Любой любви". Про парня, который спасает щенка от американца. Толстый американец пытается сесть в кресло, а в этом кресле все время щенята спят, помнишь? Там есть дом отдыха, типа зарубежный отель, и в нем живет парень, которого все бесит, которому какая-то сентиментальность явно не присуща. И вот рассказ заканчивается тем, что он видит, как неуклюжий американец собирается плюхнуться в то кресло, в котором все время до этого щенята спали. Парень понимает, что толстяк их сейчас раздавит, бросается к нему с кулаками, а там нет щенят на самом деле, пустое кресло. Это сюжет. И в рассказе есть ситуация, о которой я и хочу вспомнить: парень ночью выходит из своего отеля, и там такой тихий сад, речка. А на речке баржа. На барже огни, и видно, что там идет вечеринка, тусовка, люди с бокалами, все нарядные. А он, сейчас не помню подробностей, кажется, с кем-то подрался, стоит в темном саду в плохом настроении, и видит, что там на барже жизнь, блеск, сияние. И он осознает границу между собой и тем миром. Там будто бы настоящая жизнь, а он стоит непонятно где, в тени на берегу.

У меня была похожая ситуация, я тоже был на курорте, в Китае. Не было ссор или драк, просто я однажды вышел наружу, в сад, увидел какую-то баржу и почувствовал это странное ощущение, сдвиг точки сборки. Осознание того, что в мире происходит так много всего. И даже в таком маленьком, замкнутом участке огромного мира есть люди, которые абсолютно не похожи друг на друга, с разным настроением, занимающиеся разными делами, хоть и находятся рядом.

То есть в жизни происходят такие вещи. И иногда это приводит к написанию рассказов. У меня есть рассказ "Небо над капитаном", который начинается с того, что главный герой находится на катере, смотрит на дельфинов. Склоняется вниз, на воду смотрит, а у него черные очки висят на рубашке, и они соскальзывают и падают туда, в воду. И все. У меня тоже такое было, тоже упали очки с парохода. То есть рассказ родился вот из этого ощущения. Из ощущения какой-то абсолютной невозможности что-либо поделать.  Вот эта секунда, когда ты смотришь вниз, и очки летят в воду, и ты понимаешь, что ничего не можешь изменить: ни поймать их, ни еще что-то придумать. Ты просто наблюдатель в этой жизни, просто смотришь на происходящее. Вся остальная история в рассказе совершенно выдумана, там все по-другому, чем в жизни, но этот момент падения очков туда, вниз, он у меня в памяти застрял, и из этого потом вышел рассказ. Такое бывает периодически.

TENGRINEWS:

А как именно из этого потом вырастает повествование? 

Илья Одегов

Обычно у меня есть первый момент, от которого можно оттолкнуться. Есть что-то такое: иногда случай из реальной жизни, иногда просто сюжетная идея, которая спонтанно в голову пришла. Всегда есть момент, от которого отталкиваюсь, начинаю историю, пока еще сам не представляя, куда это меня заведет. И обычно с этим я начинаю писать, позволяя героям самим сложиться в какую-то форму. Потом, когда они становятся для меня уже более понятными, я откладываю все написанное и начинаю думать рационально. Думать о том, куда можно все это привести, как привести, как сделать это естественно, как правильно создать то движение, которое мне нужно. И дальше я уже работаю сознательно. То есть обычно первую половину я пишу по наитию, вторую - рационально.

TENGRINEWS:

Давай поговорим об одном из недавно написанных тобою произведений - о "Снеге в паутине". Ты говорил, что осмысливаешь в нем Алматы. Расскажи поподробнее.

Илья Одегов

Мне кажется, что по факту это несколько историй о любви. Сам сюжет довольно простой. Алматы засыпает снегом, зима, в городе, как обычно, толпы народу, везде пробки, все движение замирает. И в этом замершем снежном городе в одном из домов оказываются в какой-то степени изолированными от мира несколько людей из разных квартир, у каждого из которых происходит своя личная история. Они пересекаются во дворе, выносят мусор, машину заводить пытаются. Но так или иначе у всех у них отдельная история, история любви.

Это любовь молодой пары, история их ссоры и примирения. Братская любовь - младший брат приезжает к старшему в гости, временно останавливается у него. Это электрик, который у одной женщины чинит проводку и начинает дружить с ее кошкой. Причем настолько, что готов отказаться от денег за работу и забрать эту кошку с собой. Дед, который на старости лет влюбился в студентку-спортсменку, которая ходит бегать в парк.

А все это происходит... как бы тебе не сильно заспойлерить... в общем, из-за того, что город замер, у людей появляется возможность для разговора, для общения. Уже нет необходимости куда-то сильно спешить, что-то узнавать, с кем-то встречаться, что-то делать. Все равно машина не заводится, куда ехать? И в этих разговорах во многом начинает просвечивать и их отношение к тому, что происходит, и их отношение к городу, и друг к другу. Там и трагические моменты есть, и забавные. По сути, в повести, конечно, много о тех изменениях, которые происходят в последнее время. О том, как Алматы изменился - от вырубки деревьев до бесчинств мажоров - все вошло в повесть так или иначе.

TENGRINEWS:

Название очень цепляет...

Илья Одегов

Да, это метафора. Там есть момент, когда один из братьев, Абай, затворник, подходит к окну и видит, что на улице снег, а за окном паутина, которая еще осталась с осени. И в паутине висят застрявшие снежинки. Это такой странный образ: паука уже нет, паутина никому не нужна, ловить некого. Но она все равно стоит на месте, ловит снежинки, ни в чем не повинные... Никому не нужная ловушка, в которой как бы мы все застряли - не нужна ни хозяину ловушки, ни тем более тем, кто в нее попадается.

TENGRINEWS:

Является ли эта метафора подстрочником последнего периода жизни?

Илья Одегов

Для меня эта метафора, в первую очередь, алматинская. Метафора, связанная с бесконечным количеством надуманных проблем, с которыми сталкиваются алматинцы, которые мешают свободному существованию. Когда ты осознаешь, что просто не можешь толком поехать в магазин, потому что в десятый раз за год закрыта дорога, разобраны бордюры. Когда говорят об удобном городе, а убирают парковки, говорят об экологии, но вырубают деревья. Чтобы совершить простейшее дело, иногда требуется множество звонков, визитов, выяснений отношений. Вот такая повышенная плотность этой паутины. Повсюду ловушки, среди которых нужно лавировать, на которые уходит слишком много сил, и не хватает сил на многое другое. И в итоге это все приводит к тому, что остается энергия только на то, чтобы хотя бы немножко отдохнуть от того, что все ловушки обойдены. А ведь хочется, чтобы оставались силы на духовное развитие, на творчество.

TENGRINEWS:

А чем заканчивается эта повесть?

Илья Одегов

Знаешь, в конце появляется еще одна метафора. Заканчивается все оттепелью. Снег, который выпал, начинает таять, и с неба идет уже не снег, а дождь. И люди все бегут, прячутся, закрываются зонтиками, потому что вода начинает их смывать. Дождь смывает тела, лица, а под ними, внутри них ничего нет. Потому что... Я об этом говорил через одного из персонажей, что все больше становится людей, которые вешают на грудь фотоаппараты, фоткаются для Инстаграма, говорят: "Я фотограф!". И этого в принципе достаточно для того, чтобы... то есть важен больше образ, чем то, чем человек является на самом деле. И этот дождь, который в конце повести начинается в Алматы, он смывает эти вот личины. Мне бы хотелось, чтобы к этому все пришло. Чтобы все напускное смылось.

Это вещи, о которых я часто пишу. Хочу, чтобы люди были более прозрачными, лишенными этой маски. У нас очень часто мне кажется, что если смыть с человека то, что он показывает публично, там, быть может, ничего не останется. А если есть что-то, то хорошо бы это увидеть. Хочется все это смыть, поглядеть - ага, ни хороший, ни плохой, а вот такой ты.

Не знаю, насколько это получилось, но в повести я постарался эти две идеи соединить. С одной стороны - желание видеть настоящих людей, а не случайные личины, словно сошедшие с аккаунта в Инстаграме. А с другой стороны - стремление всю эту паутину убрать, она все равно никому уже не нужна, даже пауку, а в ней продолжают запутываться. Мне кажется, что если смыть наносное и освободить дорогу, всем станет гораздо легче, проще и веселее жить.

Над интервью работали Павел Атоянц и Азат Шайкенов