+7 (777) 001 44 99
13 июля 2017
Я работаю с детьми, от которых отказались
В трех городах Казахстана - Астане, Алматы и Караганде с 2014 года реализуется проект "Наставники". Наставник - не спонсор, а человек, который берет на себя ответственность и заводит дружбу с воспитанником из детского дома. Он становится для него товарищем, советчиком и тем близким человеком, которого так не хватает ребенку.
Детский дом - место, где сироты не должны задерживаться. Лучшее место для жизни человека, в частности ребенка, - это семья. Для ребенка значимы и взрослые, которые о нем заботятся. Желательно, конечно, чтобы это были его родители. Но в жизни может случиться ситуация, когда родители умирают или не могут о нем заботиться, а это вовсе не значит, что ребенок должен "умереть" вслед за ними. Функцию воспитания может перенять любой человек. Главное, чтобы он понимал, что такое забота, любовь и тепло.
Многочисленные исследования показывают, что дети, пребывая в детском доме, отстают в росте, физическом развитии, имеют значительно меньшие показатели IQ и мозговой активности. Они выходят из них плохо социализированными, с потребительским и иждивенческим отношением к жизни. У детей в детских домах зачастую нет людей, которые могли бы помочь им адаптироваться к жизни после выхода из системы.
В 2014 году в нескольких детских домах Алматы, Астаны и Караганды запустился проект "Наставники". Название отражает его суть: наставник помогает ребенку поверить в себя и развить уверенность в собственных силах. Он не может заменить семью, но стать настоящим другом и опорой - вполне возможно. Наставничество - одна из форм помощи ребенку.
Многочисленные исследования показывают, что дети, пребывая в детском доме, отстают в росте, физическом развитии, имеют значительно меньшие показатели IQ и мозговой активности. Они выходят из них плохо социализированными, с потребительским и иждивенческим отношением к жизни. У детей в детских домах зачастую нет людей, которые могли бы помочь им адаптироваться к жизни после выхода из системы.
В 2014 году в нескольких детских домах Алматы, Астаны и Караганды запустился проект "Наставники". Название отражает его суть: наставник помогает ребенку поверить в себя и развить уверенность в собственных силах. Он не может заменить семью, но стать настоящим другом и опорой - вполне возможно. Наставничество - одна из форм помощи ребенку.
Наставником может быть любой взрослый человек старше 25 лет, желающий помогать детям и общаться с ними. Психологи и координаторы проекта проводят достаточно строгий отбор потенциальных наставников, выясняя с помощью психологических тестов, насколько они готовы к такой ответственности. После этого происходит обучение в рамках Школы наставников, где специалисты рассказывают об особенностях взаимодействия с подростками, о тонкостях работы с детьми этой категории. Только после этого наставник может начать работу с ребенком.
В проекте участвуют дети старше десяти лет. Это именно тот возраст, когда у ребенка формируется осознанность, позволяющая понимать разницу между усыновителем, родителем и наставником. За это время 80 человек стали наставниками детей от 11 до 15 лет.
В проекте участвуют дети старше десяти лет. Это именно тот возраст, когда у ребенка формируется осознанность, позволяющая понимать разницу между усыновителем, родителем и наставником. За это время 80 человек стали наставниками детей от 11 до 15 лет.
Хорлан Сеиталина
Наставница 13-летней девочки
Ее никто никогда не пытался удочерить. Моя подопечная давно живет с мыслями о том, что выйдет из детского дома уже взрослым человеком, так и не познавшим семейное тепло.
Честно признаться, когда я пришла в проект, я не понимала, зачем мне все это нужно. Было очень много сумбурных мыслей и чувств, но как-то все для себя конкретизировать я не могла. Помочь разобраться мне помог психолог проекта. Мне хотелось не просто помогать, а делать что-то значимое и заметное в жизни. Если совсем прямо говорить, то у меня паттерн спасателя. А когда человек "спасает", скорее всего, он удовлетворяет какую-то свою потребность. Мне сложно саму себя хвалить. Я хвалю себя только за очень большие достижения - за то, что не делают обыкновенные люди в обычной жизни. Когда мне удается сделать нечто такое, я довольна.
Я уже несколько лет общаюсь с наставниками и понимаю, что первоначальный мотив у всех - личный. И когда говорят, что я пришел на проект только для того, чтобы спасать детей, то здесь стоит читать "пришел спасать себя". Мы становимся наставниками в самом начале для себя, а затем все это затягивает и появляется другая мотивация. Если удается дойти до этого переломного момента, а это непросто, то появляются настоящие чувства к ребенку. Тогда действительно ты хочешь, чтобы у него все наладилось.
Я уже несколько лет общаюсь с наставниками и понимаю, что первоначальный мотив у всех - личный. И когда говорят, что я пришел на проект только для того, чтобы спасать детей, то здесь стоит читать "пришел спасать себя". Мы становимся наставниками в самом начале для себя, а затем все это затягивает и появляется другая мотивация. Если удается дойти до этого переломного момента, а это непросто, то появляются настоящие чувства к ребенку. Тогда действительно ты хочешь, чтобы у него все наладилось.
Наставница с подопечным
О подопечной
Сейчас уже третье лето, как я общаюсь с ней. Наше с ней сближение началось с мальчиков. Она начала влюбляться. Мы стали общаться на эту тему - у меня тоже был сложный период в жизни. Мы стали говорить с ней об этом открыто. И, наверное, она тогда впервые почувствовала, что может со мной быть на равных. Сейчас она больше видит во мне старшую сестру.
Она попала в детский дом в семь лет, но при этом прекрасно помнит, как это произошло и почему ее забрали. Ее мама от нее не отказывалась, папа написал отказную. Ее никто никогда не пытался удочерить. Моя подопечная давно живет с мыслями о том, что выйдет из детского дома уже взрослым человеком, так и не познавшим семейное тепло.
Мама ее жива, но у нее проблемы с алкогольной зависимостью и она пропадает часто и надолго. Девочка порой не знает, жива ли она или нет. У нее есть определенная злость на своего родителя, она не верит взрослым людям. Но мама в нее заложила многое, поэтому сказать, что ребенок сильно отстает в развитии, я не могу. Она очень развитая, глубокая. По ней вы никогда не скажете, что она из детского дома. Этот стержень, который в ней сформировала мама, не позволяет агрессивной, жестокой среде ее сломить. Все зависит от того, в каком возрасте ребенок попадает в детский дом. Чем раньше, тем хуже.
Почему ее забрали из дома? Она вела очень самостоятельную жизнь, вынужденно самостоятельную, и это было заметно в школе. В школе видели, что за ребенком явно никто не ухаживает, но при этом на занятия ходит без опозданий, хорошо учится. Но отсутствие родительской заботы давало о себе знать.
Когда мама в очередной раз срывается, девочка звонит ей, берет на себя роль взрослого в "семье". На самом деле, это очень сильно деформирует ее. У нее рано отобрали детство, она не верит, что на взрослых можно полагаться. У нее нет понимания, что взрослый должен отвечать за ребенка.
Моя подопечная берет вину на себя практически за все, что происходит вокруг нее. Боится ошибаться. Поначалу я не могла понять, что у нее в голове. Было ощущение, что она подстраивается под тот образ мысли, который нравится мне. Если она видела какое-то с моей стороны недовольство, то сразу же начинала оправдываться, брать на себя вину, говорить, что это она неправа.
С детьми из детского дома происходит намного больше событий, наверное, чем с нами за всю жизнь. Причем это далеко не микротравмы. Есть дети, которые выносят из этого опыта какие-то правильные выводы и остаются на плаву. Моя подопечная из числа тех, кто может делать именно такие выводы. То, что детский дом может сломить, - это правда. Моя подопечная не хочет уходить оттуда, потому что это привычно. Она знает все мины, которые там разбросаны. Для нее это важно. Даже если мама захочет забрать ее, она не уйдет.
Она попала в детский дом в семь лет, но при этом прекрасно помнит, как это произошло и почему ее забрали. Ее мама от нее не отказывалась, папа написал отказную. Ее никто никогда не пытался удочерить. Моя подопечная давно живет с мыслями о том, что выйдет из детского дома уже взрослым человеком, так и не познавшим семейное тепло.
Мама ее жива, но у нее проблемы с алкогольной зависимостью и она пропадает часто и надолго. Девочка порой не знает, жива ли она или нет. У нее есть определенная злость на своего родителя, она не верит взрослым людям. Но мама в нее заложила многое, поэтому сказать, что ребенок сильно отстает в развитии, я не могу. Она очень развитая, глубокая. По ней вы никогда не скажете, что она из детского дома. Этот стержень, который в ней сформировала мама, не позволяет агрессивной, жестокой среде ее сломить. Все зависит от того, в каком возрасте ребенок попадает в детский дом. Чем раньше, тем хуже.
Почему ее забрали из дома? Она вела очень самостоятельную жизнь, вынужденно самостоятельную, и это было заметно в школе. В школе видели, что за ребенком явно никто не ухаживает, но при этом на занятия ходит без опозданий, хорошо учится. Но отсутствие родительской заботы давало о себе знать.
Когда мама в очередной раз срывается, девочка звонит ей, берет на себя роль взрослого в "семье". На самом деле, это очень сильно деформирует ее. У нее рано отобрали детство, она не верит, что на взрослых можно полагаться. У нее нет понимания, что взрослый должен отвечать за ребенка.
Моя подопечная берет вину на себя практически за все, что происходит вокруг нее. Боится ошибаться. Поначалу я не могла понять, что у нее в голове. Было ощущение, что она подстраивается под тот образ мысли, который нравится мне. Если она видела какое-то с моей стороны недовольство, то сразу же начинала оправдываться, брать на себя вину, говорить, что это она неправа.
С детьми из детского дома происходит намного больше событий, наверное, чем с нами за всю жизнь. Причем это далеко не микротравмы. Есть дети, которые выносят из этого опыта какие-то правильные выводы и остаются на плаву. Моя подопечная из числа тех, кто может делать именно такие выводы. То, что детский дом может сломить, - это правда. Моя подопечная не хочет уходить оттуда, потому что это привычно. Она знает все мины, которые там разбросаны. Для нее это важно. Даже если мама захочет забрать ее, она не уйдет.
“
Когда говорят, что ребенок из детского дома ждет, когда вы придете и усыновите, это далеко не так. Да, этого ждут маленькие дети. Но дети, которым по 12-14 лет, в это уже не верят.
Они прагматично смотрят на эти вещи. Например, моя подопечная не хочет, чтобы у нее забирали льготы. Конечно, где-то в глубине души им всем хочется семью. Но они уже не верят, что у них будет семья и все будет хорошо. Чтобы они сделали шаг и поверили в счастливое будущее, им нужен не один год работы с психологом.
О результатах
Она изменилась. Я бы сказала: каждый наставник выбирает детей по своей внутренней травме, похожего на себя. У нее такие же проблемы с самооценкой, как и у меня. Она сама себя не похвалит. Но мы за это время обе изменились. Эти отношения нас изменили. И будут менять еще долго.
Она стала замечать свои заслуги, начинает прислушиваться к взрослым, анализировать. Мы сильно продвигаемся в части понимания того, что нет вины ее в том, как ведут себя взрослые, что она не в ответе за них и они сами должны отвечать за свои поступки. Соответственно, у нее стало лучше с самозащитой. Она поняла, что защищаться нужно. Единственное, она должна сейчас понять разницу между защитой и нападением.
Она стала замечать свои заслуги, начинает прислушиваться к взрослым, анализировать. Мы сильно продвигаемся в части понимания того, что нет вины ее в том, как ведут себя взрослые, что она не в ответе за них и они сами должны отвечать за свои поступки. Соответственно, у нее стало лучше с самозащитой. Она поняла, что защищаться нужно. Единственное, она должна сейчас понять разницу между защитой и нападением.
“
Несмотря на внешнюю открытость, внутри эти дети все также закрыты, и чужого человека они не будут пускать в свой мир. Это длительный процесс.
При этом я все-таки стараюсь дать ей понять, что спонсоров после 18 лет не будет, добиваться она должна всего сама. Если я ей дарю подарок, то делаю это не потому, что она из детского дома, а просто потому, что хочу сделать ей приятное. Надеюсь, она это понимает.
Это лето она впервые проводит в семье, ее нашла тетя. Оказывается, наша система такая, что если ребенка переводят из одного детского дома в другой, его очень тяжело найти в дальнейшем. Они сейчас пытаются наладить отношения. Я стараюсь в это не вмешиваться.
Моя подопечная сейчас переживает, что может не понравиться своим родственникам. Беспокоится, что в какой-то момент они могут пропасть, сомневается в том, подпускать ли их близко. Мне и самой страшно. Но она все-таки решилась сделать шаг навстречу.
Это лето она впервые проводит в семье, ее нашла тетя. Оказывается, наша система такая, что если ребенка переводят из одного детского дома в другой, его очень тяжело найти в дальнейшем. Они сейчас пытаются наладить отношения. Я стараюсь в это не вмешиваться.
Моя подопечная сейчас переживает, что может не понравиться своим родственникам. Беспокоится, что в какой-то момент они могут пропасть, сомневается в том, подпускать ли их близко. Мне и самой страшно. Но она все-таки решилась сделать шаг навстречу.
Оксана Кострица
Наставница 16-летней девочки
Главная трагедия - в самом факте того, что она попала в детский дом. Конечно, ей хочется воссоединиться с семьей, но не получается.
Я всегда хотела помогать детям из детских домов. Меня заинтересовала идея проекта, и я связалась с координаторами. Обучение заняло месяц. Нам рассказывали, как вести себя в различных ситуациях, которые могут возникнуть в ходе общения с подопечным. Затем в игровой проходили общие встречи с воспитанниками детского дома. Так я познакомилась со своей подопечной. Ей сейчас 16 лет, но на момент нашего знакомства ей было 13. Это непростой возраст, она не понимала, кто я такая и какую роль буду играть в ее жизни. Тогда я просто предложила дружбу.
В самом начале были сложности, в основном от ее недопонимания моей задачи. Были моменты, когда говорила только я. Она просто слушала, была замкнутой, закрытой, не шла на контакт... Воспринимала людей как спонсоров, которые приходят лишь на время. Когда она поняла, что я с ней надолго, то открылась, стала делиться мыслями, идеями. Девочка стала более уверенным в себе человеком. Но это не только моя заслуга, к этому причастна вся команда проекта.
У моей подопечной есть родственники, есть мама, бабушка, тетя, дядя. В детском доме она находится вместе со своим младшим братом. Они попали туда, когда ей было восемь, а брату пять. Главная трагедия - в самом факте того, что она попала в детский дом. Конечно, ей хочется воссоединиться с семьей, но не получается. Она общается с ними, мама приезжает.
Когда мы остаемся на выходных вместе, они с братиком часто делятся своими воспоминаниями из детства, проглядывается такая ностальгия в их глазах. Им хотелось бы вернуть эти мгновения. Вспоминают, как пекли пирожки, как катались на велосипедах, ходили на пикники. У нее очень теплые и радужные воспоминания о детстве. Мы собираемся всегда втроем, ездим в магазин, покупаем продукты, что-то готовим вместе, разбираем рецепты. Смотрим вместе фильмы, телепередачи. Мне кажется, это так прекрасно, когда они просыпаются утром, лохматые, с улыбкой и счастливые. Мне хочется, чтобы они были счастливы.
В этом году девочка поступает в колледж. Она долго не могла определиться с профессией. Тогда я решила, что поведу ее по колледжам, чтобы она смогла увидеть все своими глазами. Мы пошли вместе, как друзья. Никто даже не знал, что она из детского дома.
В самом начале были сложности, в основном от ее недопонимания моей задачи. Были моменты, когда говорила только я. Она просто слушала, была замкнутой, закрытой, не шла на контакт... Воспринимала людей как спонсоров, которые приходят лишь на время. Когда она поняла, что я с ней надолго, то открылась, стала делиться мыслями, идеями. Девочка стала более уверенным в себе человеком. Но это не только моя заслуга, к этому причастна вся команда проекта.
У моей подопечной есть родственники, есть мама, бабушка, тетя, дядя. В детском доме она находится вместе со своим младшим братом. Они попали туда, когда ей было восемь, а брату пять. Главная трагедия - в самом факте того, что она попала в детский дом. Конечно, ей хочется воссоединиться с семьей, но не получается. Она общается с ними, мама приезжает.
Когда мы остаемся на выходных вместе, они с братиком часто делятся своими воспоминаниями из детства, проглядывается такая ностальгия в их глазах. Им хотелось бы вернуть эти мгновения. Вспоминают, как пекли пирожки, как катались на велосипедах, ходили на пикники. У нее очень теплые и радужные воспоминания о детстве. Мы собираемся всегда втроем, ездим в магазин, покупаем продукты, что-то готовим вместе, разбираем рецепты. Смотрим вместе фильмы, телепередачи. Мне кажется, это так прекрасно, когда они просыпаются утром, лохматые, с улыбкой и счастливые. Мне хочется, чтобы они были счастливы.
В этом году девочка поступает в колледж. Она долго не могла определиться с профессией. Тогда я решила, что поведу ее по колледжам, чтобы она смогла увидеть все своими глазами. Мы пошли вместе, как друзья. Никто даже не знал, что она из детского дома.
Cветлана Савельева
Психолог проекта "Наставники" в Астане
В детском доме детей воспитывают удобными. Их много, и это система. Наставники же порой делают детей "неудобными" - они начинают спорить, осознавать свои потребности, задумываться, где-то уже в чем-то отказывать, даже бунтовать.
О наставниках
Когда наставники знакомятся с ребятами из детдомов, они думают, что если ребенку десять лет, значит, у него потребности соответствуют этому возрасту. На деле все иначе. Даже если ребенок здесь физически развивается в соответствии со своим возрастом, само пребывание его в детском доме влияет на многое. Могут всплывать неудовлетворенные потребности, соответствующие более раннему возрасту. И как только появляется человек, который регулярно приходит, разговаривает с тобой, обнимает тебя и говорит, что будет рядом много лет, все эти потребности начинают проситься наружу. Например, ребенку 14 или 15 лет, а потребности у него могут проявиться, как у трехлетнего. Тогда наставники начинают думать, как же с ними общаться на самом деле. Оказывается, что на данном этапе ребенку просто нужны объятия, тепло, ласка и внимание.
Также у всех наставников в ходе работы с детьми начинают запускаться свои внутренние процессы. У наставников всплывают проблемы, которые были у них самих в этом возрасте. К примеру, одна наставница рассказала, что ее подопечная пожаловалась на учительницу, которая к ней предвзято относится. Женщина из своего опыта помнит, что когда была маленькой, ее родители вставали на сторону учителя. То есть в данной ситуации мы рекомендуем наставнику "возвращаться" в свое прошлое и поработать с ним, чтобы теперь занять верную позицию в контакте с подопечным.
Также у всех наставников в ходе работы с детьми начинают запускаться свои внутренние процессы. У наставников всплывают проблемы, которые были у них самих в этом возрасте. К примеру, одна наставница рассказала, что ее подопечная пожаловалась на учительницу, которая к ней предвзято относится. Женщина из своего опыта помнит, что когда была маленькой, ее родители вставали на сторону учителя. То есть в данной ситуации мы рекомендуем наставнику "возвращаться" в свое прошлое и поработать с ним, чтобы теперь занять верную позицию в контакте с подопечным.
Наставница с подопечной
О подопечных
Ребенок, попадая в детский дом, переживает утрату вне зависимости от того, в каких он был условиях. Любая смена окружения - стресс. Ребенка изымают из семьи, из привычных мест, он теряет друзей, соседей. Его выдернули с корнем, он замирает, у него поднимается очень много чувств, но так как нет человека, которому он сейчас бы доверился, с кем бы мог все это переварить, запирает все внутри, покрывает все пустотой, иногда делая вид, что все в порядке. Чтобы защититься от боли, ребенок старается как можно реже осознавать свои чувства, он где-то перестает думать, где-то анализировать себя, где-то отгораживается от собственных мыслей и делает вид, что их нет. Они привыкают не осознавать себя, чтобы просто всего этого не чувствовать. Не чувствовать боли. Наставники сталкиваются с тем, что порой детям сложно понять себя, понять, чего хочется на самом деле. Когда появляется наставник, ребенок начинает делиться переживаниями, он лучше начинает осознавать и понимать себя.
У детей в детских домах размыты границы свой-чужой. В результате наставники сталкиваются с ситуациями, когда ребенок может вынести из квартиры понравившуюся вещь - для него это не будет считаться кражей. Он берет вещь наставника или знакомых, если вещь в доступе, значит, ее можно брать, потому что вещи, которые нельзя брать, - они не в доступе в детском доме, а если она в доступе, собственно говоря, она общая. Задача наставника - объяснить своему подопечному, что так делать нельзя.
Когда я опрашивала детей, одна девочка мне рассказала, что очень сильно доверяет своему наставнику. Наставник ей объяснила, чтобы она не боялась себя защищать, что может всегда дать отпор, это ее право. Ребенок поверил, ей дали такое разрешение. Иногда просто нужно проявить одобрение. Нет индивидуального подхода к детям. Конечно, сейчас руководство детских домов сделало шаг навстречу. Сейчас на одного воспитателя приходится не 20-30 детей, а 10-12. Но все равно это очень много, личного контакта недостает.
Я сочувствую воспитателям. Эти дети не напитаны, нужен к каждому индивидуальный подход, неудовлетворенных потребностей просто невероятное количество. Этот воспитатель может сгореть за месяц. Индивидуально подойти к каждому ребенку просто невозможно, даже если сильно хочется. В идеале, эту роль может взять на себя наставник, который бы заботился, что-то рассказывал, уделял внимание, время. Если взаимоотношения "наставник - ребенок" складываются, они могут продолжать общаться и дальше, уже после выпуска ребенка из детского дома.
Я недавно разговаривала с одним наставником, который сильно переживает за свою подопечную. Говорит, что очень много иллюзий у ребенка. Он думает, что когда ребенок выйдет из детского дома, он столкнется с реальностью, может разочароваться, не справиться. Поэтому наставники важны и после детдома. Элементарно поддержать, обнять и просто пообщаться.
У детей в детских домах размыты границы свой-чужой. В результате наставники сталкиваются с ситуациями, когда ребенок может вынести из квартиры понравившуюся вещь - для него это не будет считаться кражей. Он берет вещь наставника или знакомых, если вещь в доступе, значит, ее можно брать, потому что вещи, которые нельзя брать, - они не в доступе в детском доме, а если она в доступе, собственно говоря, она общая. Задача наставника - объяснить своему подопечному, что так делать нельзя.
Когда я опрашивала детей, одна девочка мне рассказала, что очень сильно доверяет своему наставнику. Наставник ей объяснила, чтобы она не боялась себя защищать, что может всегда дать отпор, это ее право. Ребенок поверил, ей дали такое разрешение. Иногда просто нужно проявить одобрение. Нет индивидуального подхода к детям. Конечно, сейчас руководство детских домов сделало шаг навстречу. Сейчас на одного воспитателя приходится не 20-30 детей, а 10-12. Но все равно это очень много, личного контакта недостает.
Я сочувствую воспитателям. Эти дети не напитаны, нужен к каждому индивидуальный подход, неудовлетворенных потребностей просто невероятное количество. Этот воспитатель может сгореть за месяц. Индивидуально подойти к каждому ребенку просто невозможно, даже если сильно хочется. В идеале, эту роль может взять на себя наставник, который бы заботился, что-то рассказывал, уделял внимание, время. Если взаимоотношения "наставник - ребенок" складываются, они могут продолжать общаться и дальше, уже после выпуска ребенка из детского дома.
Я недавно разговаривала с одним наставником, который сильно переживает за свою подопечную. Говорит, что очень много иллюзий у ребенка. Он думает, что когда ребенок выйдет из детского дома, он столкнется с реальностью, может разочароваться, не справиться. Поэтому наставники важны и после детдома. Элементарно поддержать, обнять и просто пообщаться.
О результатах
У всех детей однозначно повышается общий эмоциональный фон. Настроение становится лучше, особенно когда приходит наставник. Для них наставник - это тот человек, которого можно спросить, с которым можно поговорить, которому можно довериться.
У детей, которые очень долго находятся в детском доме, вообще нет примеров поведения из жизни, они помещены в искусственные условия, которых в реальности не существует, они не слышат разговоров, которые ведут родители, родственники, соседи. У детей не формируется представление о мире.
Ребенок видит лишь одну работу взрослых, которая происходит вокруг него в детском доме. Ребенок абсолютно не представляет профессий этого мира. Он даже может не знать, что такое "соседи". Общаясь с наставником, ребенок начинает узнавать об этом и о многом другом. Особенно сложно детям из дома малютки. Они в принципе не имеют представлений, как жить за пределами учреждения. Они привыкли жить в одной среде.
Иногда наставники прорабатывают со своими подопечными бытовые ситуации. Например, как пройти к банкомату. Наставница рассказывала, что ее подопечной 15 лет, но она настолько боялась незнакомых людей, что ей было невыносимо сложно даже подобрать фразу, чтобы попросить прохожего подсказать, где находится банкомат. Представление о деньгах у них тоже искажено. Они думают, что десять тысяч - это огромная сумма и на это можно прожить.
Этот проект очень нужен и важен. У меня нет сомнений. Когда только пришла в проект, я переживала, думала, что это нанесет дополнительную травму, когда пара наставник-ребенок распадается, как вариант. Такое редко бывает. Может быть, один или два случая за историю проекта. Если такое происходит, мы подключаемся, работаем с ребенком, ищем другого наставника.
Если говорить о других результатах проекта, то здесь сложно оценивать, потому что дело касается психики, внутреннего состояния ребенка.
У детей, которые очень долго находятся в детском доме, вообще нет примеров поведения из жизни, они помещены в искусственные условия, которых в реальности не существует, они не слышат разговоров, которые ведут родители, родственники, соседи. У детей не формируется представление о мире.
Ребенок видит лишь одну работу взрослых, которая происходит вокруг него в детском доме. Ребенок абсолютно не представляет профессий этого мира. Он даже может не знать, что такое "соседи". Общаясь с наставником, ребенок начинает узнавать об этом и о многом другом. Особенно сложно детям из дома малютки. Они в принципе не имеют представлений, как жить за пределами учреждения. Они привыкли жить в одной среде.
Иногда наставники прорабатывают со своими подопечными бытовые ситуации. Например, как пройти к банкомату. Наставница рассказывала, что ее подопечной 15 лет, но она настолько боялась незнакомых людей, что ей было невыносимо сложно даже подобрать фразу, чтобы попросить прохожего подсказать, где находится банкомат. Представление о деньгах у них тоже искажено. Они думают, что десять тысяч - это огромная сумма и на это можно прожить.
Этот проект очень нужен и важен. У меня нет сомнений. Когда только пришла в проект, я переживала, думала, что это нанесет дополнительную травму, когда пара наставник-ребенок распадается, как вариант. Такое редко бывает. Может быть, один или два случая за историю проекта. Если такое происходит, мы подключаемся, работаем с ребенком, ищем другого наставника.
Если говорить о других результатах проекта, то здесь сложно оценивать, потому что дело касается психики, внутреннего состояния ребенка.
Наставница с подопечной
В детском доме детей воспитывают удобными. Их много, и это система. Наставники же порой делают детей "неудобными" - они начинают спорить, осознавать свои потребности, задумываться, где-то уже в чем-то отказывать, даже бунтовать. В условиях детского дома это делать сложно. Процесс общения с наставником помогает ребенку находить себя, проявлять свои качества. Бунт - это тоже процесс в развитии подростка. Поиск ответов. Если ребенок этого не делает, то он начинает жить по тем правилам, которые ему прописали, и в дальнейшем, когда правила никто не будет задавать, он не сможет распоряжаться своей жизнью. Задача взрослых - научить делать выбор.
Как растут и меняются дети
Если вы хотите присоединиться к проекту - стать наставником, волонтером или спонсором - заполните заявку на сайте проекта.
Проект реализуется фондом "Дара" и общественным движением "Ребенок должен жить в семье" совместно с ОФ "We help" и ОФ "Томирис", а также при поддержке Фонда развития социальных проектов "Samruk-Kazyna Trust".
Подготовила Василина Атоянц
Проект реализуется фондом "Дара" и общественным движением "Ребенок должен жить в семье" совместно с ОФ "We help" и ОФ "Томирис", а также при поддержке Фонда развития социальных проектов "Samruk-Kazyna Trust".
Подготовила Василина Атоянц
