"Села на попутку и исчезла..." Что делать, если у вас пропал близкий человек?

"Пропажу мамы я обнаружила 23 апреля 2018 года. Она жила самостоятельно - днем я не смогла дозвониться ей ни на городской, ни на сотовый. Заболталась с соседкой? Пошла на прогулку? Когда и в 17.00 мама не ответила, я рванула к ней, открыла своим ключом... Вернувшись на работу, я еще 2 часа дозванивалась - вдруг разминулись? Вечером я вновь приехала в квартиру и поняла: ее сотовый остался дома...

Мы с мужем обошли дворы, соседей и возможные маршруты мамы. Я обзвонила маминых друзей и коллег, к полуночи вызвала полицию. Полицейские приняли заявление, составили ориентировки, сделали фото, сказали, что снимут записи с камер домофона. Также они собрали отпечатки пальцев с предметов в квартире. Полицейские уехали, сказали ждать новостей. Всю ночь я простояла у окна, вглядываясь в фигуры людей", - так начинает свой рассказ о пропаже мамы алматинка Юлия Р.

Корреспондент Tengrinews.kz Ольга Пастухова выяснила, кто и как в Казахстане ищет пропавших людей. Похоже, что на сегодня важной силой для поиска людей стали добровольные поисковые группы. Этот материал - микс из человеческих историй, рекомендаций МВД, опыта поисковых групп. В конце статьи вас ждет памятка - алгоритм действий, которые можно предпринять в аналогичной ситуации.

По сведениям Генеральной прокуратуры Республики Казахстан, в 2018 году объявлено в розыск 2062 (в 2017 году - 2677) без вести пропавших лиц. Установлено местонахождение 1753 (2358). В отношении оставшихся 309 (319) пропавших розыск продолжается.

Число пропавших без вести граждан из года в год не имеет тенденции к снижению или росту, так как данная статистика не может быть регулируемой и зависящей от каких-то внешних факторов. Также не зависит от внешних факторов и возрастная категория без вести пропавших лиц.

Из ответа на запрос Tengrinews.kz в МВД РК

Константин Авершин:

"Мы хотим поменять социум"

Бизнесмен Константин Авершин с 2015 года является депутатом маслихата Алматы. В 2014 году он начал проводить благотворительные акции в рамках основанного им общественного объединения "Я - алматинец". Одна из последних инициатив объединения - сбор и отправка гуманитарной помощи для пострадавших при взрывах в Арыси. А начинали они с организации масштабных поисковых операций. 

"Мы принимали участие во множестве поисковых операций, успешными были семь из них. Самый громкий случай - похищение Айзады Авлатаровой в конце 2015 года. Девушка вышла из дома утром, села на попутку и поехала на учебу... Мы с полицией работали очень тесно - я сам из военных, понимаю, почему это важно. Зачастую методы поисков правоохранительных органов не требуют огласки: когда задействуется агентура, когда есть какая-то оперативная информация и боятся спугнуть человека. Эмоциональные родственники или необученные волонтеры могут только мешать... Добровольцы не должны тянуть одеяло на себя, мнить себя героями и уходить в самолюбование.

По Айзаде на нас вышли ее родственники - искать нужно было в дачных поселках под Капчагаем, где таксист удерживал похищенную девушку. Дело было в декабре, сами родственники - на праворульных седанах, без фонарей. В нашем общественном объединении одно из подразделений - Союз ветеранов специального назначения, у них есть специальные навыки, джипы и оборудование... Они эффективно сработали на тот момент", - вспоминает Константин.

В апреле 2016 года похитителю Айзады Авлатаровой Игорю Токареву вынесли приговор: 15 лет заключения с конфискацией имущества, с отбыванием наказания в колонии общего режима. Его признали виновным в грабеже, краже, угоне авто, насильственных действиях сексуального характера и неоднократных похищениях людей.

"Я считаю, что любое мероприятие - поиск человека, сбор гуманитарной помощи или же обычный субботник, должно быть организованным, каждый человек должен заниматься своим делом. Мы отработали свой алгоритм поисков, если необходимо, то привлекаем поисковых собак из кинологического клуба K9. Собаки замечательные: они так хорошо натасканы, что могут на второй день след человека в городе взять.

Поисковики работают на добровольных началах. Общественное объединение "Я - алматинец" создавалось, чтобы, "как бы это пафосно и громко ни звучало, поменять социум". Константин отмечает, что очень много людей устали от негатива, что в соцсетях все ноют, плачут... И поэтому добровольцы решили на собственном примере нести позитив.

На поиски у нас выезжают только физически и морально подготовленные мужчины. Девушки у нас садятся на call-центр: с опытом они научились, выслушивая всех, отсеивать правильную информацию от абсолютно ненужной и перекидывать ее в поисковую группу. В целом поиски можно поделить на офлайн- и онлайн-режим. Мы работаем в офлайне, когда нужно - распространяя ориентировки через свои соцсети и аккаунты поисковиков", - продолжает рассказывать депутат.

Константин Авершин отмечает, что очень важная тщательно собранная информация - правильно составленная ориентировка - дает больший процент позитивного результата поисков. Правда, когда в ориентировках появляется строчка "Вознаграждение за информацию", начинается шквал звонков от сумасшедших, экстрасенсов и мошенников.

"На сегодня мы участвуем только в поисках детей. Потому что процентов 60 всех случаев: влюбленная девочка сбежала к молодому человеку или хороший, интеллигентный парнишка оказался игроманом и так далее. Одного такого нашли в Шымкенте на вокзале: он показал следы якобы тяжелого насилия, сказал, что память потерял... Обращавшаяся к нам мама даже спасибо не сказала. Я тогда зарекся с молодыми работать.

Я бы ввел административную ответственность за имитацию пропажи. Люди не понимают, какие большие силы затрачиваются для поисков "потеряшки". В этот момент правоохранительные органы могли бы чью-то реальную жизнь спасти", - дополняет Константин.

"В России есть поисково-спасательный отряд "Лиза Алерт", их в том числе финансирует государство. В Казахстане это не предусмотрено. Не худо было бы, если бы и у нас этому уделялось внимание", - резюмирует депутат.

 

Ислам Угушев:

"Нам помог Google"

В Казахстане активны несколько поисковых групп. Один из таких инициативных проектов - Совет общественной безопасности, который возглавляет алматинец Ислам Угушев.

"Мы существуем 4,5 года. За это время информации о пропавших людях стало больше: в соцсетях люди мгновенно обращают внимание на ориентировки, СМИ размещают их у себя. Раньше полиция ни с кем не сотрудничала, а сейчас привлекает все ресурсы - и поисковые группы, и волонтерские объединения, которые могут помочь либо информационно - ориентировками, либо физически. Один в поле не воин, нужна команда.

За 4,5 года алматинский филиал СОБа провел 684 поисковые операции, в целом по Казахстану - более 1000 операций. У нас почти в каждом городе есть свой мини-отдел, только в Усть-Каменогорске и Семее нет. Нам удалось найти живыми более 300 человек, погибшими - около 80. Тех, о ком нет никаких сведений, больше 200 человек", - рассказывает о своей деятельности Ислам Угушев.

Инициативная группа всегда в ориентировке указывает, что "объявление составлено по просьбе родственников", и, как правило, указывается, кого именно из них - мамы, папы, тети. У этой формулировки две цели. Первая - защититься самим от обвинений, например, когда пропал человек с крупной суммой денег. Вторая - чтобы у правоохранительных органов не было к ним вопросов. СОБ всегда рекомендует написать заявление в полицию, потому что "так делает каждый законопослушный гражданин".

Но при этом в экстренных случаях, когда пропал ребенок и важен каждый час, ориентировку размещают сразу же и сразу же приступают к поискам. В основном, говорит Ислам Угушев, пропадают либо дети - на несколько минут остались без присмотра и оказались вне поля зрения, либо пенсионеры - слабые, дезориентированные люди, которые не могут вспомнить, кто они они и где живут.

Ислам Угушев соглашается с Константином Авершиным по поводу беспечности молодежи:

"В основном пропадают девушки - они приехали в крупные города на заработки и долгое время не выходят на связь с родственниками. Мы даже половины таких поисков не начинаем. Но бывают исключения. Берем в работу, когда видим, что у человека нет причин не выходить на связь - например, поехал на учебу и не вернулся, телефон наглухо отключен".

"Мы, как инициативная группа, имеем возможность определить местоположение телефона по почте, на которую зарегистрирован аккаунт человека в телефоне. Чтобы это стало возможным, мы несколько лет назад обратились с письмами ко всем интернет-ресурсам: Google, YouTube, Facebook, Instagram, ВКонтакте. Все соцсети открыто идут на связь и оказывают содействие в поиске пропавшего человека. Они за несколько дней рассмотрели наши обращения и теперь по запросу могут сообщить местоположение человека.

Точность - до 3 метров. Для сравнения, если "пробивать" по номеру телефона через сотрудников правоохранительных органов, которые делают запрос в сотовые компании, то точность поиска будет составлять 500 метров. Минуты, которые можно потратить на прочесывание этих 500 метров, могут очень дорого стоить. В одном случае нам очень сильно помог Google: пропавшая в Алматы девушка нашлась аж в Москве (про этот случай СМИ писали в октябре 2017 года)", - резюмирует Ислам Угушев.

На вопрос "Что делать, если у вас пропал близкий человек?" Ислам Угушев предлагает следующий алгоритм действий.

1. Сразу же заявить о пропаже в правоохранительные органы. Не надо ждать ни день, ни два, ни три. В полиции должны знать, что определенный человек нуждается в том, чтобы его нашли.

2. Создавать общественный резонанс: разместить информацию в соцсетях. Обычные казахстанцы охотно делают репосты, понимая, что это может действительно помочь.

Ориентировка должна включать фамилию, имя, отчество, дату рождения, цвет волос, цвет глаз, рост, вес, особые приметы. Если имеется - прикрепить фото. И только после всего этого писать дополнительную информацию: в какой одежде был человек, при каких обстоятельствах пропал, когда в последний раз выходил на связь, чем болеет.

Пост из группы СОБ. Инициативный проект сообщает о результатах поиска повторным размещением ориентировки с пометкой "Найден. Жив" Или "Найден. Мертв". На этой ориентировке - семья Чурилиных, известие о пропаже которых появилось 9 августа. В тот же день стало известно, что они были на отдыхе на озере Кольсай.

3. Привлечь к поискам поисковые группы или волонтерские объединения - полиция сама не справляется: им нужны свободные руки и свободные мозги.

4. Не поддаваться панике. Часто родственники на эмоциях идут к гадалкам, магам, которые зарабатывают на горе людей. Часто их ждет разочарование: люди потратили силы, время, деньги на то, что никак не помогло поиску.

При поступлении заявления дежурный по ОВД фиксирует дату и время сообщения о происшествии, место происшествия, данные о лице, сообщившем о происшествии, после чего обеспечивает сбор и выезд к месту жительства (последнего пребывания) пропавшего дежурную следственно-оперативную группу. После регистрации заявления о безвестном исчезновении в Едином реестре досудебных расследований следователь незамедлительно направляет в разыскное подразделение поручение о проведении разыскных мероприятий и заведении разыскного дела.

Разыскное дело заводится в течение суток с момента регистрации в ЕРДР. В случаях, не терпящих отлагательств (при усмотрении признаков криминального исчезновения лица, безвестного отсутствия несовершеннолетних до 14 лет, лиц, пропавших без вести с автотранспортом, беременных женщин, сотрудников правоохранительных органов), разыскное дело заводится незамедлительно.

В рамках разыскного дела, в том числе, проверяются лица, доставленные в медицинские учреждения (больницы, диспансеры, станции скорой медицинской помощи, наркологические кабинеты, морги, бюро СМЭ); направляются ориентировки в территориальные ОВД и в СМИ, проводятся поисковые мероприятия (проверка вероятных маршрутов движения, прочесывание местности, подворные или поквартирные обходы и др.); изучается информация с уличных камер видео­наблюдения.

Из ответа на запрос Tengrinews.kz в МВД РК

Юлия Р.:

"Во мне осталась привычка

вглядываться в лица людей"

Юлия Р. рассказывает, чем закончилась история с исчезновением ее мамы:

"На следующее утро я написала в одну из поисковых групп - Lider.kz: мы с координатором составили ориентировку и распространили ее в Интернете. Когда новость стала общедоступной, на меня вышли с предложением собрать группу волонтеров и начать расклеивать листовки с ориентировками. Мы продолжали ездить по возможным маршрутам мамы, искали ее на вокзалах и остановках.

Вечером следующего дня мы с мужем выходили из нашего подъезда. Мама пыталась открыть домофон, увидела нас и позвала пить чай - она была уверена, что идет к себе домой. Но мы живем совершенно в другом районе и мама не знала ни адреса, ни подъезда. Она явно была не в себе и выглядела странно: грязные ладони, страшная худоба, пропали куртка, ключи от квартиры и удостоверение личности. Чуть позже ее накрыл шок, но она так и не вспомнила, где была и что случилось.

Мама отсутствовала чуть больше суток. Ее местонахождение до сих пор остается для меня шокирующей загадкой и понять, помогло ли что-то из наших действий вообще, - сложно. Мы вызвали скорую и съездили в больницу, ее здоровью ничто не угрожало. В тот же вечер я позвонила волонтерам, в полицию и маму сняли с поиска. На следующий день я уже писала заявление, что дело закрыто и я не имею претензий к работе полицейских.

Я рассказывала, что маму будто "подкинули" к месту, где мы живем, что у нее в кровь стоптаны ноги и, возможно, она где-то долго бродила, что все это очень странно. Никакого расследования не было. Меня в тот момент интересовало только здоровье мамы - все остальное я хотела забыть как страшный сон. Сейчас я понимаю, что стоило разобраться в вопросе, но теперь время упущено.

Мы не оставляли маму одну, пока не убедились, что она вернулась к своему обычному состоянию. Мы поменяли замки в квартире, восстановили документы, на вещи и сотовый телефон повесили бирки с мамиными и моими данными, купили браслет-трекер, чтобы узнать нахождение человека через смартфон, предупредили соседей, продавцов в дворовых магазинчиках. Впоследствии мама стала жить с бабушкой. До этого страх, что близкий человек снова потеряется, не отпускал ни на минуту.

Весь этот опыт научил меня очень быстро действовать и не стесняться показаться паникершей. Когда речь идет о близком человеке, становится все равно, что о тебе подумают. Я слышала истории, что люди тянули заявить о пропаже, потому что человек выпивал или страдал от старческого слабоумия, а они боялись публичного осуждения. Такого быть не должно.

А еще во мне осталась привычка вглядываться в лица людей. Я слежу за ориентировками на странице поисковиков и присматриваюсь: "Не этого ли человека сейчас ищут родные?"

Ольга Пастухова