Размышления о think-tank, цифровой демократии и "полезном" казахстанском тщеславии

В данной статье я бы хотел повести речь о социальном аспекте инновационного развития нашей страны, поскольку сам не первый год работаю в сфере коммерциализации технологий и к тому же являюсь человеком с активной социальной позицией.

Меня как гражданина, безусловно, радует наметившийся в последние годы инновационный тренд в развитии нашей страны в направлении диверсификации экономики от сырьевой к перерабатывающей. Общеизвестно, что наибольшая часть добавленной стоимости современного продукта приходится на его технологический передел. Поэтому высокотехнологичную продукцию, так называемую продукцию высокого передела, продавать всегда выгодней, чем сырье для ее производства, что нам наглядно демонстрирует современный Китай. Однако, посетив немало сверхсовременных предприятий и научных учреждений по миру, поразившись их кадровому и техническому оснащению, прозрачному и щедрому финансированию, невольно впадаешь в уныние - нам такое пока и не снилось.

А может, и в самом деле, нам как молодой и ресурсозависимой стране с малой плотностью населения и мизерным рынком сбыта не гнаться за пальмой первенства в этой заведомо проигрышной гонке, за так называемыми "прорывными" или "абсолютными" инновациями? Не рациональнее ли в нашем случае идти на шаг позади планеты всей, перенимая все эти отработанные путем трудоемких проб и дорогостоящих ошибок технологии в форме трансферта? А еще лучше в форме реинжиниринга, как когда-то сделали Япония, Корея и Китай. Ведь с точки зрения "народной" экономики нам куда важнее научиться производить продукцию прошлого века с высоким потенциалом ипортозамещения - элементарные бытовые чайники и холодильники, стройматериалы и электрические трансформаторы, трубы и запорную арматуру для нефтепромыслов в конце концов. Надо устранить зависимость аграриев от импорта семенного и посевного материалов, освоить производство простейших фармацевтических дженериков. Обеспечить безопасность по продуктам питания, воде и энергии.

А вот чем мы сможем по-настоящему удивить мир, так это инновациями социальными. Здесь нам как раз на руку такие качества нашей нации, как молодость в исторических масштабах, относительная малочисленность, культурная гибкость и пассионарность по Гумилеву. Последняя чаще всего выражается в пресловутых казахстанских амбициозности и тщеславии в положительном их смысле. То есть к генетически детерминированной склонности казахстанцев к гигантскому размаху проектов, к утверждению славы своей и своего рода. В правильных условиях она принимает форму героизма. И вот этот ключевой для меня термин - героизм - надо попытаться использовать для реформы ценностей, для обустройства "социального лифта" по формату истинной меритократии - власти по заслугам, к которой призывает нас Глава государства.

Очевидно, что такие феномены социальных сетей и онлайн-магазинов, как количество "лайков", репутация и отзывы контрагентов, охват аудитории становятся едва ли не новой валютой в нашу цифровую эпоху. Аналогично, представим себе, если бы, помимо официальных регалий при назначении на важную должность, учитывались бы цифровые рейтинги доверия населения к кандидату. Или онлайн репутация компании, ее социальная вовлеченность принимались бы во внимание при проведении крупного тендера, помимо ценовых предложений. А преуспевающий в учебе или помогающий пенсионерам школьник, например, имел бы начисляемые на специальный аккаунт баллы, помогающие ему впоследствии при трудоустройстве - нечто подобное было реализовано в Сингапуре. Все это при желании легко увязывается на ИИН/БИН коды контрагентов. К слову сказать, мы уже первыми из стран СНГ приблизились к формату "цифровой демократии" путем создания платформы e-gov, вызывающей искреннее восхищение иностранных коллег. Осталось сделать следующий шаг и, взяв на вооружение современный инструментарий системного анализа и мультиагентного математического моделирования, попытаться разработать такую систему государственного аппарата, при которой социально-экономические нужды общества оперативно доводились бы до руководства страны в форме обратных связей (feedbackloops) и управляемых параметров. В правильно построенной модели такого общества можно без труда находить "узкие горлышки" развития, выявлять коррупционные схемы, определять производственные кластеры с потенциалом синергии, задавать индикаторы развития и самое главное - управлять критическими параметрами их достижения методами динамических линейных уравнений, Монте-Карло симуляций, графов кратчайшего пути и Парэто-оптимизации.

Подобный экспертный подход к управлению страной был реализован в уникальном историческом проекте Киберсин, организованном в 70-х годах правительством Чили после прихода к власти Сальвадоре Альенде, пытавшегося вывести страну из царившего кризиса. Проект был создан под началом приглашенного английского гения кибернетики Стаффорда Бира и являл собой систему из объединенных телексом крупнейших предприятий и ведомств страны, представляющую ее руководству глобальный мониторинг на уровне отдельных фирм, отраслей и целых секторов экономики, вся информация от которых в реальном времени поступала в комнату управления во дворце президента. К сожалению, система просуществовала недолго, так как была свергнута в результате переворота. Как говорят, не без участия западных правительств. Но даже за краткое время своего существования она успела показать впечатляющие результаты и была "на ура" принята населением, ибо обладала атрибутом настоящей демократии - алгедонической обратной связью, когда субъекты нижних уровней могли сообщать свои пожелания/проблемы/показатели на высший уровень посредством специальных терминалов и получать незамедлительную реакцию. Основа этой системы управления, названная автором "моделью жизнеспособной системы" (ViableSystemModel), используется и по сей день в популярных бизнес-приложениях по управлению предприятием (ERP) ведущих в этой сфере компаний SAP и Oracle. Я полагаю, эта же идея заложена в концепцию электронного правительства нашей страны в ее будущей форме. Казахстан и Чили, на мой взгляд, во многом схожи благодаря общей на начальном этапе судьбе сырьевых придатков и свойственной для наших молодых стран приверженности к новаторским, порой даже экспериментальным решениям в политике и экономике. Удивительно схожи даже фотографии улиц Алматы и Сантьяго на фоне горных ландшафтов. И современную пенсионную систему мы построили именно по чилийской модели. Так почему бы нам не извлечь еще один урок из опыта этой страны? Проект Киберсин, несмотря на свою преждевременность и недолговечность, является хорошим примером того, как современные технологии могут и должны применяться в государственном управлении. 

Для воплощения такого проекта хотя бы на уровне концепта я бы хотел призвать к созданию междисциплинарной экспертной площадки своих коллег с различным образованием - математиков, политологов, экономистов, кибернетиков, программистов, социологов. Стране нужен такой "think-tank" на стыке дисциплин для проведения комплексного системного анализа системы хозяйствования. Отдельные шаги в данном направлении уже предпринимались, но не нашли должной поддержки на государственном уровне. Однако главное, что есть у нас талантливые кадры, горящие желанием менять окружение к лучшему. Так, ОЮЛ "Гражданский Альянс Казахстана" при активном участии блогера и активиста Сабины Саденовой некогда начинали реализацию механизма общественного мониторинга эффективности оказания государственных социальных услуг населению. Молодой председатель совета общенационального движения "Казахстан-2050" Данат Жумин пошел дальше и недавно предложил деятельный механизм онлайн-петиций, обязательных для рассмотрения исполнительными органами. Известный политолог, директор Института общественной политики при партии "НұрОтан" Саясат Нурбек в прошлом году провел беспрецедентное социологическое исследование на предмет анализа структуры ценностей казахстанского общества, выявившее парадоксальные и безусловно важные для руководства страной результаты. Мой товарищ, математик и финансист Нуржас Макишев, ныне венчурный инвестор-миллионер, базируется в США и на правах акционера имеет доступ к суперсовременным решениям в сфере IT, финтеки других индустрий, включая прорывной транспортный проект Hyperloop. Другой мой товарищ по английскому студенчеству, ныне видный финансист и аналитик Ануар Ушбаев, некогда делился со мной результатами своей нетривиальной выпускной работы по математическому моделированию механизма коррупции, являющейся злободневным вопросом для нашего общества. Я также был весьма рад узнать о брейнсторм-проекте "Центр развития Алматы" (с акцентом на урбанистике и архитектуре) из уст акима города Бауыржана Байбека на июльском Инновационном форуме в Алматы. Инициатива основателя Евразийского экономического клуба ученых - сенатора Серика Нугербекова объединить на площадках G-Global и АЭФ ведущие экономические умы, включая нобелевских лауреатов, для решения задач экономического роста в стране и за ее пределами также заслуживает всяческих похвал. Я перечислил только тех, с кем знаком лично. Уверен, есть у нас и другие профессионалы, способные внести свою лепту в создание think-tank’а, не уступающего по компетенциям пресловутым BCG, McKinsey и TonyBlair.

Существуют примеры таких мозговых центров и на более глобальном, международном уровне. Успешным кейсом может служить корпорация RAND, созданная в США для решения вопросов государственной безопасности и стратегического развития и состоящая из команды выдающихся ученых на стыке разных наук - от биологии и психологии до материаловедения и кибернетики. Впоследствии, когда поток военных заказов эпохи "холодной войны" с СССР начал иссякать, корпорация стала принимать мандаты на исследования от большого бизнеса и неправительственных корпораций, среди которых были Форд Моторс, Всемирный банк, фонд Рокфеллера, Гарвардский университет, ООН и даже министерства Китая. Другим таким примером служит международный Римский клуб - междисциплинарная коллаборация лучших мировых ученых, созданная в начале 70-х для глобальной прогностики и анализа общемировых проблем. Последним из документов клуба стало глобальное геополитическое исследование "Новый путь мирового развития".

Таким образом, силами патриотично настроенных молодых специалистов и при помощи современных информационных технологий у нас есть все шансы первыми внедрить модель цифрового государственного управления на принципах меритократии и digitaldemocracy. В случае успеха, я более чем уверен, что к нам бы съезжался на мастер-классы весь мир, который сейчас находится в турбулентном состоянии от крушения старых моделей управления и отсутствия сменяющих их новых парадигм. "Цена вопроса" была бы при этом минимальной, ведь, как известно, разработки в сфере IT являются наименее ресурсоемкими, быстро внедряются и также быстро окупаются. Ну а о социальных дивидендах такого проекта в лице перспективных управленческих кадров и благодарного населения и говорить не приходится.

Завершить эту статью хочется на лирической ноте. Мы сейчас много путешествуем по миру. Многое видим. В бытность свою английским студентом, в командировках или в ходе своей поездки на мотоцикле по Европе я не переставал восторгаться налаженностью быта, уровнями культуры, науки и техники в развитых странах. Признаюсь, в такие моменты возникают мысли переехать в такую страну хотя бы ненадолго - поднабраться опыта и ощутить на себе все блага современной цивилизации. Но вот что удивительно - с возрастом приходит осознание хозяйской ответственности за свою страну. Не оголтелый "ура-патриотизм", а трезвое, даже отягощающее чувство - если не ты, то кто? И если твои благие намерения хоть как-то принимаются обществом, руководством, властью, то тогда этот зов долга подкрепляется новыми силами. Это чувство сродни тому, что возникает после первого капитального ремонта в квартире - вложив массу времени, средств и труда, лично выскребя каждый уголок до блеска, содрав три слоя штукатурки и заменив гнилые трубы на новые, ты наконец чувствуешь себя полноправным хозяином и не без гордости созываешь гостей. Я думаю, каждому из нас надо лишь дать шанс проявить себя, и тогда результат не заставит себя долго ждать.

Дияз Байсеитов

Об авторе