"Прощай, мой папочка!" Психолог вела дневник, рассказывая о проживании горя

15 февраля 2019 года у казахстанского психолога-аналитика Ольги Солоненко умер отец. По своему опыту работы Ольга знает, что утрата близкого - это большое потрясение для любого человека. И многие люди пугаются той эмоциональной бури, которую они переживают в первые дни, недели, месяцы после потери. Ольга испытывает те же сильные чувства, но, как психолог, умеет проживать их максимально безопасно для себя.

С разрешения автора Tengrinews.kz публикует выдержки из постов Ольги Солоненко на Facebook, а также приводит ее резюме по этому непростому, но неизбежному опыту в жизни каждого из нас. К слову, ее жизнь не остановилась в это время: она вела бизнес-проект, возила на соревнования сына-хоккеиста, встречалась с друзьями...

Все... Умер мой папочка и дед. Вся семья. И нет конца горю...

Во вторник буду дома. Ничего страшнее в своей жизни я еще не видела.

Прощай, мой папочка! Любовь - она такая... болючая...

Горе невозможно перепрыгнуть, через горе невозможно проползти, его невозможно заглушить или заменить, его можно только прожить. Именно оно несет глубину времен, последовательности и неизбежности. Через горе с тобой говорит дух глубин, и очень важно услышать его шепот...

Проживая горе, как человек и как психолог-аналитик, я многое для себя открыла в механизме горевания и сопровождающих чувств, о которых не написано в трудах других специалистов. Восстановлюсь, обязательно опишу этот процесс и как с ним взаимодействовать самому.

Чем больше была зависимость от утерянного другого, тем тяжелее переживается утрата. Важно психологически отделиться от родителей при их жизни, а также иметь некоторую автономию в браке (паре). Это позволяет сформировать ту внутреннюю часть, которая умеет справляться с переживаниями и быть в связи с реальностью. При потере близкого она выходит на первый план, обеспечивая жизнедеятельность всего организма.

Если после утраты существует финансовая безопасность, то у души начинается работа по гореванию. Если таковой безопасности нет, горе усугубляется нежеланием жить. Также оно отягчается, когда мы не получили возврат любви от утерянного близкого. То есть мы его любили, но не чувствовали обратного отклика. И тогда надежда получить то, что нам полагается в детстве, разрушается навсегда. Это еще более глубоко погружает нас в горе.

Чтобы горе не сопровождало нашу жизнь как приглушенная боль, необходимо разрешать задачу оставленности и одиночества задолго до самого факта смерти. Но если эта задача не решена, то очень важно обратиться за помощью. Цель - не остаться между прошлым и настоящим, а навести мостик и пройти по нему в настоящее.

Началась фаза острого горя. Сны - тяжелые. Попытки найти объект, на который можно опереться, безопасное место - вплоть до спрятаться в земле - не помогают. На помощь приходит защитный механизм распада "Я - чувствующий" и образуется "Я - наблюдатель". Понятен становится механизм отщепления чувств, которые невыносимы и не могут обеспечить дальнейшего функционирования. "Наблюдательное Я" просто смотрит картину, не участвует, не вмешивается, просто наблюдает.

Меня как "Я" не существует. Тело, чтобы удерживать "Я", начинает проявлять себя покалываниями, головокружением и костной болью. Ощущение, что в грудь вбили кол, дышать сложно, оттого головокружение. Как выбираться из этого состояния? Через понимание процессов: жизнедеятельность поддерживается только через мышление.

Признание, что это горе и утрата, признание слова "никогда", признание бессилия и отсутствие всякой надежды на встречу позволяет проживать горе без дальнейшего ущерба для себя. Где после этого не будет все залито религиозными, мистическими и магическими фантазиями, которые оставляют горе незавершенным.

Обессиленность. Все ресурсы психики брошены на восстановление связи с реальностью. В этот момент очень важно, чтобы базовые потребности обслуживали окружающие, быт, кормление и самое главное - сон. Физических сил на обслуживание самого себя не хватает, так как идет психическая работа.

Состояние аутизма позволяет видеть как образы, приходящие из бессознательного, исцеляют рану. Они могут казаться психотическими, но несут глубокие смыслы. К примеру, "съесть" мертвого близкого - несет глубокий смысл поглощения мертвого живым. Или продолжение непрерывности жизни, переваривая то, что умерло. Глубинные образы доступны, когда проходит страх соприкасаться с пугающим.

Смирение и надежда. Фаза острого горя сменяется грустью и тоской. Тоской, связанной с течением времени и жизнью, которая как жернова перемалывает человеческую жизнь, превращая в ничто, в нигде и в никуда. Колесо жизни движется дальше, приходит принятие бессилия, принятие выбора другого человека и его уважение, понимание причин и следствий. И в этой тоске, наблюдая за снегом, который сходит, за деревьями, ветви которых торчат как крюки, появляется маленький огонек надежды. 

Прожить остаток жизни в тепле, любви и заботе, ибо лежать в холодной земле и в пространстве вечность бесконечность я успею. Приходит надежда на то, что новый смысл будет найден внутри, не цепляясь за внешнее, детей, работу, молодого человека, родных. Снится луг с пшеничным полем и солнцем, вчера появился ветер, сильный ветер.

Перемены принимаются и осознаются. Ресурсов тратится на такую внутреннюю работу очень много, поэтому во внешнем мире ты полностью пассивен. Но это временно. Все в этом мире временно...

При соприкосновении с вечностью, а по-другому со смертью происходит обесценивание всего материального, и все, что было важно до, становится неважным после. Переоценка ценностей происходит болезненно, с виной перед собой, другими и миром. Приходит понимание ценности жизни, как своей, так и близких, чуткость к себе и другим, но в то же время отстранение от тех, у кого ценности больше несовместимы с моими.

Внутренняя работа по интеграции изменений поглощает большое количество ресурсов, что не позволяет быть непрерывно в связи с реальностью. Периодически возникают провалы, дезориентация и забывание цифр.

"Леность и трусость - вот причины того, что столь большая часть людей, которых природа уже давно освободила от чужого руководства, все же охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними; по этим же причинам так легко другие присваивают себе право быть их опекунами. Ведь так удобно быть несовершеннолетним! Если у меня есть книга, мыслящая за меня, если у меня есть духовный пастырь, совесть которого может заменить мою, и врач, предписывающий мне такой-то образ жизни, и т. п., то мне нечего и утруждать себя. Мне нет надобности мыслить, если я в состоянии платить; этим скучным делом займутся вместо меня другие.

То, что значительное большинство людей (и среди них весь прекрасный пол) считает не только трудным, но и весьма опасным переход к совершеннолетию, - это уже забота опекунов, столь любезно берущих на себя верховный надзор над этим большинством. После того как эти опекуны оглупили свой домашний скот и заботливо оберегли от того, чтобы эти покорные существа осмелились сделать хоть один шаг без помочей, на которых их водят, - после всего этого они указывают таким существам на грозящую им опасность, если они попытаются ходить самостоятельно. Правда, эта опасность не так уж велика, ведь после нескольких падений в конце концов они научились бы ходить; однако такое обстоятельство делает их нерешительными и отпугивает их, удерживая от дальнейших попыток".

"Что такое Просвещение?" И. Кант

 

Время, которое остановилось. Точка выбора и точка невозврата, это то место, где мы ищем смыслы, когда они утеряны. Вследствие того, что впереди нас неизбежно ждет окончание нашего путешествия под названием "жизнь ". 

Последнее время после утраты мне стало нравиться собирать сплетни. Раньше я к этому относилась пренебрежительно и не тратила на это свое драгоценное время, больше читала и размышляла. Сейчас возникло дикое любопытство к сплетням, разговорам и тому подобному. Я это связываю с рождением любопытства к жизни, которое теряется при соприкосновении со смертью.

Узнала, что против меня дружат, кто что обо мне говорит, кто как относится, оказывается, это очень интересно, хотя в глубине души нотки равнодушия к этому, но все равно захватывает. И вот сижу, думаю, какое только люди себе развлечение не придумывают, дабы скучно не было проживать свою жизнь.

Психологам сложно переживать свою беспомощность и подавленность. Хочешь ты того или нет, к себе есть требование справиться с тяжелыми переживаниями. Либо нет того, с чем ты в большей части своей работы не справился. Это требование скорее подразумевает жесткое "я могу".

Сны становятся приближенными к настоящему. Во снах проживаются все события прошлого и его завершение, отчего в настоящем приходят чувства облегчения и смирения. Психика - она удивительна, она та, которая лечит и утешает.

Утро прекрасно, впереди - целый рабочий день до вечера, полно дел, планов. Все возвращается на свое место. Много наработанного материала, жду конференций.

Автор дневника делится ссылкой на материал "Депрессия - это страдание души о душе", где есть такие слова:

"Когда ко мне приходят и говорят: хочу всегда переживать счастье, я говорю, что это никак невозможно. Я пишу это вступление, чтобы начать говорить о теме нормальных и закономерных моментов человеческой жизни - эпизодов несчастья, нелюбви, нерадости и неудовольствия. Эпизодов уныния, депрессии, печали, отчаяния и безысходности. От этих эпизодов часто хочется уйти и не замечать их. От них хочется сразу избавиться, отвлечься, обесценить и сбежать. Такие состояния неприятные, и именно поэтому для нашего мышления они становятся неважными и "плохими". Я же хочу написать о ценности переживания депрессии, о ее значении в жизни любого человека, о нормальности и закономерности таких состояний..."

Самое сложное после травмирующего опыта - учиться заново ощущать и чувствовать жизнь во всех ее проявлениях, в запахах, прикосновениях, вкусе еды, чувствовать себя во время диалога, переходить к чувствам и эмоциям Другого, но одна из самых тяжело преодолимых задач - это получить удовольствие от всего этого действа.

Сепарация, или, по-другому, взросление, самостоятельность состоит из двух китов. Первый - финансовая самостоятельность и обеспеченность завтрашнего дня. Второй - опора на собственные ценности и интегрированный собственный жизненный опыт. И то, и другое достигается трудом.

Второе имеет более глубокую работу, так как при формировании собственных ценностей мы должны поставить под сомнение как семейные, так и коллективные ценности, отделить, что необходимо для дальнейшего развития, а что отбросить. Так как это может являться для нас тем, что тормозит наше собственное развитие и развитие наших детей. Но чтобы все это претворить в жизнь, нам надо иметь смелость и бесстрашие, а также колоссальное терпение по отношению к жизни и ее процессам.

Когда ты в горе, ты находишься внутри себя, происходит обрыв связей с внешним миром, людьми и близкими, самое важное, что дает надежду на выход из этого аутистичного состояния, это когда тебя кто-то ждет и любит искренне. Ты смотришь в глаза этому человеку и понимаешь, что он тебя ждет. К тебе приходит чувство такой нужности и значимости, что ты невольно начинаешь движение в сторону жизни из тяжелого пространства смерти. Любовь. Именно она является основой жизни.

Смерть отрезвляет, дает пощечину, чтобы человек пришел в себя. Она опускается, как тяжелый туман, который дает почувствовать притяжение земли, которая дает возможность различать, которая дает способность чувствовать боль и ощущать себя живым, та, которая предоставляет возможность пить чай и ощущать его вкус, целовать человека и ощущать тепло. Она та, которая учит жить. Только берет дорого...

Сегодня 40 дней, как не стало отца, я повзрослела и помудрела, как сказал мой близкий друг. Осознанно проживать смерть без религии, мистики и тому подобного - для этого необходима большая смелость и стойкость. Я думаю, что я именно такой человек, кто может вынести все, лишь бы было желание жить и ответ на вопрос: "Как ты хочешь прожить оставшееся время?"

"Моя жизнь разделилась на до и после. Трагедия затягивает: ты находишься в пространстве, где твой близкий человек еще был рядом и живой. А в настоящем тебя не существует психически - в контактах с людьми, в своей жизни, ты там с ним. В эти 40 дней выстраивался мостик между двумя этими пространствами, чтобы перейти из прошлого в настоящее. Психика помогает строить этот мостик, подкидывая сны и образы, которые необходимо расшифровать для самого себя, найти смысл, который они несут. 

Как только бессознательное и сознание соединяются коридором понимания себя и своих процессов, начинается возврат в реальность, к людям, окружающим тебя, в работу. Дальше боль будет уходить на второй план, проживаясь порционно и не парализуя жизнедеятельность. Как говорится, должно отболеть и остаться воспоминанием. Поддержку от близких я не получала - они сами были в горе, меня поддерживал мой психолог. Стояла задача как можно скорее вернуться в работу как специалисту, она выполнена. К психологу обращаться лучше, чтобы работа горя завершилась быстрее. В собственной практике я вижу, как иногда горевание растягивается на года и десятилетия.

Ни в коем случае нельзя запрещать горевать ни себе самому, ни детям по утере близкого. Все должно выйти - тогда горе будет прожито без последствий. Там, где нет позволения горевать, оно остается с человеком навсегда, отравляя его способность жить и радоваться жизни".

Ольга Пастухова,

Иллюстративные фото с сайта pixabay.com