"Когда было землетрясение, я не смогла выйти". Как живется людям с инвалидностью в Казахстане
Насколько охвачены люди с инвалидностью вниманием государства и с какими проблемами они сталкиваются чаще всего, узнала корреспондент Tengrinews.kz.
Председатель "Алматинского городского общества инвалидов" Улан Инкарбеков уверен - люди с особыми потребностями в Казахстане сталкиваются с проблемами в каждой сфере. К примеру, отсутствие пандусов и подъемников во многих жилых домах.
"Для людей с ограниченными возможностями, например, проблематично спуститься и подняться в свою квартиру. Знаю, сейчас в Алматы реализуется программа доступного жилья, в рамках которой выделяются средства на улучшение условий, включая установку подъемников в подъездах. Сейчас собираются заявки от людей из разных районов города, для того чтобы лучше изучить ситуацию и конструкции домов. Проблема в том, что подъемники занимают много места, лестничные пролеты узкие, и многие жильцы против установки устройств из-за их шумности. Но здесь, считаю, нужно подходить комплексно. Ведь если человек спустился с помощью подъемника и ему нужно попасть в другой дом, где такого оборудования нет, что ему делать? В идеале нужно планировать такие конструкции на стадии строительства домов", - подчеркивает Инкарбеков.
Проблема отсутствия лифтов в Алматы также актуальна. В пятиэтажных домах они отсутствуют, на старых станциях метро их тоже нет.
"Пять лет назад, когда я был в общественном совете, ко мне обращались бизнесмены с предложением построить дополнительные этажи на четырех-пятиэтажных домах. Взамен они обязались установить лифты в каждом подъезде. Однако это коммерческое предложение было отклонено, так как изменение конструкции зданий сочли неприемлемым. Я много раз бывал за границей, посетил 35 стран. В Германии, например, в старых домах, построенных по советским стандартам, лифты работают отлично. Если установить лифт внутри здания невозможно, его устанавливают снаружи", - рассказывает председатель ОО.
На станциях метро, где нет лифтов, людям с инвалидностью приходится долго ждать помощи, чтобы попасть в вагон и выйти на нужной станции.
"Пока попадешь в вагон, пройдет минут 25, и еще столько же времени уйдет на выход. Власти утверждают, что на некоторых станциях невозможно установить лифты из-за особенностей конструкции. Непонятно, в каком веке мы живем – пробурить шахту и установить лифт не такая уж непосильная задача. К тому же на станциях, где есть специальные подъемники, они крайне неудобные и травмоопасные. Я убедился в этом лично", - отмечает собеседник.
Улан Инкарбеков привел в пример опыт Финляндии и Канады, которые он неоднократно посещал. В этих странах, если человек становится недееспособным, специальные службы приходят и модифицируют его жилье. Если это невозможно, его переселяют в квартиру, адаптированную под людей с ограниченными возможностями.
"У нас же возникает множество вопросов по такой программе. Чиновники спрашивают, согласится ли человек с инвалидностью поменять свою квартиру в центре города на окраину. Я отвечаю: "Это личное решение каждого". Сидеть ли ему в четырех стенах в центре, который ему ничего не дает, или обрести свободу движения. Ведь у нас такие люди часто годами не выходят из дома, потому что у них нет возможности спуститься с верхнего этажа".
Надо менять ментальность
Общественник выражает обеспокоенность тем, что менталитет наших граждан в отношении людей с ограниченными возможностями оставляет желать лучшего. Он состоит в нескольких комиссиях, которые мониторят объекты на доступность.
"Собственники зданий часто отвечают, что к ним инвалиды не приходят, поэтому и нет доступности. Я всегда говорю: они не ходят именно потому, что нет доступности. Например, так мне говорили стоматологические клиники, но разве у людей с особенностями здоровья не болят зубы?"
Многие бизнесмены утверждают, что работают в арендованных помещениях. Поэтому доступность объектов необходимо планировать на этапе строительства зданий, что должны контролировать госорганы, считает Улан Инкарбеков.
Однако радует тот факт, что есть и такие бизнесмены, которые сами обращаются за помощью в установке пандусов.
"Они спрашивают, где можно приобрести специальные подъемники, как это должно выглядеть, ведь существуют государственные стандарты, которым нужно следовать. Есть такие, которые хотят сделать доступность, но не знают, как лучше это реализовать", - добавляет общественник.
К сожалению, отношение общества к людям с ограниченными возможностями не соответствует должному уровню. Часто, когда человек едет на инвалидной коляске, на него смотрят как на диковинку, говорит собеседник. Бывают случаи, когда родители заявляют, что их дети не хотят учиться вместе с учеником-инвалидом.
"Один из примеров произошел в частной школе, где родители обратились к директору с ультиматумом: "Либо вы его отчислите, либо мы переведем своих детей в другую школу". К сожалению, такие случаи у нас не редкость", - признает Улан Инкарбеков.
Проблем хватает
В Алматы, как и в других городах страны, функционирует инватакси. Ежегодно на эту услугу выделяется почти миллиард тенге. Однако общественник считает, что система нуждается в пересмотре.
"Как оператор инватакси, я хочу отметить, что те, кому действительно нужна эта услуга, часто не могут ее заказать. Например, инватакси пользуются люди, у которых есть собственный автомобиль. Когда задаешь им вопрос, отвечают, что машина оформлена на них только формально. Это указывает на уклонение от налогов, если автомобиль зарегистрирован на человека с инвалидностью. Считаю, что для использования инватакси нужно предоставлять справку о том, что у тебя нет автомобиля," - отмечает председатель.
К слову, инватакси можно воспользоваться два раза в день до 18 часов вечера. В выходные дни машин практически нет. Из 100 автомобилей на линию выходит всего три-четыре. Кроме того, инватакси не может выезжать за черту города.
Существует и дискриминация по типу инвалидности: услугой могут воспользоваться только люди с первой группой.
Доступность транспорта вроде есть, но ее нет
Общественный транспорт в мегаполисе оснащен специальными пандусами, но и здесь, по мнению Инкарбекова, есть множество проблем.
"В наших автобусах пандусы откидываются вручную, что очень неудобно и устарело... Когда я приезжаю, например, в Берлин, я свободно передвигаюсь на автобусах, потому что там пандусы автоматизированы. Водитель нажимает кнопку, пандус опускается, и человек заезжает. У нас же это выглядит как прошлый век".
В наших автобусах водитель должен выйти из кабины, вручную опустить пандус, помочь заехать человеку на коляске и затем поднять пандус обратно. Такая система неудобна и для водителей, и для пассажиров, отнимая много времени и усилий, считает общественник.
Проблема без льгот
Третья группа инвалидности в нашей стране остается отдельной темой. Помимо мизерного пособия, эта группа не имеет никаких льгот.
"Я, например, отношусь к первой группе и могу бесплатно пользоваться инватакси и общественным транспортом. Третья группа лишена таких привилегий. Говорят, это "рабочая" группа. Но среди них есть, например, инвалиды по слуху, которые с рождения глухонемые. Около 70 процентов из них не умеют писать и читать, поэтому они не могут работать. Как работодатель будет общаться с глухонемым? Однако у него есть руки и ноги, и, по мнению властей, этого достаточно. А ведь такие люди особенно уязвимы к мошенничеству, они больше всех сталкиваются с обманом из-за неграмотности. Система должна учитывать их особые потребности и предоставлять необходимые льготы и поддержку", - поясняет Инкарбеков.
Процесс установления инвалидности в нашей стране остается максимально закрытым и непонятным, отмечает общественник.
"Никто до сих пор не понимает, по каким критериям устанавливают инвалидность или переводят человека из одной группы в другую. Людям после ампутации конечностей нужно периодически подтверждать свою инвалидность, как будто у них что-то заново отрастет. Это абсурд", - говорит Улан Инкарбеков.
Общественник добавляет, что система нуждается в пересмотре и большей прозрачности, чтобы люди могли получать необходимую поддержку без лишних бюрократических препятствий.
По мнению общественника, делить людей с особенностями здоровья на группы — неверно.
"Современные методики позволяют классифицировать людей по уровню их трудоспособности и способности к самообслуживанию. За рубежом это давно работает. Я отношусь к первой группе инвалидности: прикован к инвалидному креслу, но могу читать, писать, водить автомобиль и работать. А моя знакомая относится ко второй группе, но не может даже застегнуть пуговицу на одежде или зашнуровать обувь. И ей трудно нормально изъясняться. Почему у нее вторая группа? Есть и такие, которые получают пенсию по инвалидности, но при этом работоспособны и дееспособны. Но работать не хотят, так как им достаточно пособия. В некоторых странах, если у человека с ограниченными возможностями есть работа, ему не дают инвалидность. Там существует принцип, если созданы все условия для труда и полноценной жизни, то какой ты инвалид?".
Улан Инкарбеков также убежден, что большинство проблем должно решаться не на местном, а на государственном уровне.
"Даже для адаптации таких мест, как театры и вокзалы, необходимо вмешательство профильных министерств. Мы постоянно отправляем предложения и рекомендации, но толку нет. Надеемся, что с созданием совета по развитию инклюзивной среды (в него вошли 15 человек, председателем стал аким Алматы - прим. редакции) на многие проблемы людей с инвалидностью в городе обратят внимание, и они будут конструктивно обсуждаться и решаться", - уверен общественник.
При этом Инкарбеков считает, что несмотря на проблемы, инфраструктура Алматы становится доступной для людей с инвалидностью. По его мнению, мегаполис по безбарьерной среде и обеспечению должного уровня жизни лиц с инвалидностью находится в числе лидеров не только в стране, но и Центральной Азии, наравне с крупными городами СНГ.
"Быть инвалидом в нашей стране - смертный приговор"
Микрорайон Зердели, Алматы. У Лидии Провоторовой первая группа инвалидности (тяжелая форма ревматоидного артрита). Хоть женщина и живет на первом этаже, выйти на улицу без помощи, увы, не может.
"Честно скажу, не дай бог быть инвалидом в нашей стране — это смертный приговор. Внимания к таким людям нет совсем. В нашем подъезде несколько людей с инвалидностью... Сколько мы бились за пандус, так ничего и не вышло. В прошлом году приходил аким Алатауского района, обещал пандус. Приезжали общественники. Однако до сих пор не то что пандуса, даже перил на лестнице первого этажа нет. Как-то обращалась к КСК, предлагала оплатить установку трубы вместо перил. Они обещали сделать это бесплатно, но ничего так и не сделали, сославшись на узкий проход", - говорит Лидия Геннадьевна.
Женщина уточнила, что пандус все же пытались установить. Сначала он оказался нерабочим, а после ремонта, во время тестирования, от него оторвалась платформа, и рабочий рухнул вместе с ней.
"Это был приставной пандус, тяжеленный и практически вертикальный. Чтобы спустить и поднять на нем человека, нужно было как минимум три взрослых мужчины в помощники. Платформу еще нужно было установить, а потом убрать, чтобы она никому не мешала".
Конечно, жители возмутились и заявили, что им не нужен такой пандус: он нелогичный, неподъемный, неудобный и не соответствует установленным стандартам. В конечном итоге пандус сняли и унесли в неизвестном направлении.
"Когда зимой было землетрясение, я не смогла выйти. Видела из окна, как все выбежали на улицу, а сама легла на кровать и начала молиться, чтобы, если уж умирать, то быстро и без мучений. После этого случая я постоянно боюсь каждого шороха, мне кажется, что опять трясет".
Пандусы - только одна из многочисленных проблем, с которыми сталкиваются такие, как Лидия Геннадьевна. К слову, согласно данным департамента Комитета труда и социальной защиты, в Алматы зарегистрировано 59 354 человека с инвалидностью, из которых 9 635 - дети.
Ранее Президент Касым-Жомарт Токаев отмечал, что граждане с особыми потребностями должны не только пользоваться льготами, но и иметь возможность активно участвовать в жизни общества.
"К примеру, в Астане построили подземный пешеходный переход без условий для людей с ограниченными возможностями. Это абсолютно недопустимо", - подчеркивал он.
Текст и фото: Олеся Савченко.